Файл

Нейропсихология - теоретические основы и практическое значение

Имя файла
299661_44c36_neyropsihologiya_teoretiche skie_osnovy_i_prakticheskoe_znach.doc
Дата
2022-01-15 22:05:15
Описание
Нейропсихология - теоретические основы и практическое значение
Количество скачиваний
94

Предпросмотр:

Разработано А. Ю. Федотовым, канд. психологических наук. Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений КУРС: КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ Юнита 1. Нейропсихология: теоретические основы и практическое значение. Юнита 2. Основные нейропсихологические симптомы и синдромы. Юнита 3. Патопсихологический анализ нарушений познавательной и эмоционально-личностной сферы. Юнита 4. Патопсихологические синдромы различных психических расстройств. Содержание деятельности клинического психолога. ЮНИТА 1 Излагаются вопросы клинической психологии, ее связь и взаимодействие с другими науками. Представлены основы нейропсихологии – новой отрасли психологической науки, возникшей на стыке психологии и медицины, созданной в нашей стране А.Р.Лурия и его учениками. Рассмотрены основные положения теории системной динамической локализации высших психических функций, основные принципы работы мозга. Для студентов Современного Гуманитарного Университета Юнита соответствует профессиональной образовательной программе №1 _________________________________________________________________________________________________ (С) СОВРЕМЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ, 1999 Оглавление стр. ДИДАКТИЧЕСКИЙ ПЛАН4 Литература5 НАУЧНЫЙ обзор6 1.
Введение
в клиническую психологию6 1.1. Понятие клинической психологии как науки 6 1.2. Современная структура медицинской и клинической психологии 7 1.3. Основные источники клинической психологии (история возникновения и развития предмета)8 1.4. Современные тенденции клинической психологии 9 2. Нейропсихология как наука10 2.1. Основные понятия и принципы 10 2.2. Основные направления нейропсихологии 11 3. Теория системной динамической локализации высших психических функций16 3.1. Основные понятия 16 3.2. Проблема локализации высших психических функций в коре головного мозга. Исторический экскурс 18 3.3. Основные положения теории системной динамической локализации высших психических функций 20 4. Основные принципы строения мозга23 4.1. Анатомия и физиология мозга 23 4.2. Локальные системы мозга 25 4.3. Интегративная деятельность могза 25 5. Проблема межполушарной асимметрии мозга и межполушар- ного взаимодействия38 6. Нейропсихология и практика53 Задания для самостоятельной работы61 Глоссарий* ДИДАКТИЧЕСКИЙ ПЛАН
Введение
в клиническую психологию. Нейропсихология как наука. Предмет нейропсихологии. Два основных аспекта нейропсихологии: нейропсихология как одна из наук о мозге и нейропсихология как самостоятельная психологическая дисциплина. Теоретические основы нейропсихологии. Описание основного понятийного аппарата нейропсихологии. История изучения локализации психических функций, ее основные направления: узкий локализационизм, антилокализационизм, эклектические концепции. Теория системной динамической локализации высших психических функций. Основные принципы строения мозга. Анатомия и физиология мозга. Локальные системы мозга. Интегративная деятельность мозга. Проблема межполушарной асимметрии мозга и межполушарного взаимодействия. Анатомические и физиологические доказательства межполушарной асимметрии мозга. Нейропсихология и практика. Современное состояние нейропсихологии, ее основные направления. ЛИТЕРАТУРА Базовая *1. Лурия А.Р. Высшие корковые функции человека и их нарушение при локальных поражениях мозга. М., МГУ, 1969. *2. Хомская Е.Д. Нейропсихология. М., МГУ, 1987 Дополнительная *3. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М., 1973. 4. Хомская Е.Д., Ефимова И.В., Будыка Е.В., Ениколопова Е.В. Нейропсихология индивидуальных различий. М., 1997. 5. Блум Ф., Лейзерсон А., Хофстедтер Л. Мозг, разум, поведение. М., 1988. НАУЧНЫЙ ОБЗОР* 1.

ВВЕДЕНИЕ

В КЛИНИЧЕСКУЮ ПСИХОЛОГИЮ 1.1. Понятие клинической психологии как науки Клиническая психология (греч. Klinike – врачевание, kline – постель, ложе) – область медицинской психологии, изучающая психические факторы происхождения и течения болезней, влияние болезней на личность, психологические аспекты целебных воздействий. Цель и задачи клинической психологии определяются потребностями клиники психиатрической, неврологической, соматической. В центре клинической психологии (предмета) – человек с душевными “болями” и проблемами, с трудностями адаптации и самореализации, связанными с состоянием его здоровья. Эти связи имеют двусторонний характер: 1) особенности психики обусловливают трудности адаптации человека, приводящие к риску возникновения болезненных состояний (психосоматика, психические расстройства); 2) болезни и их последствия могут влиять на изменения психического склада человека, что ведёт к дезадаптации. По мнению ведущих специалистов кафедры клинической психологии МГУ, клиническая психология представляет собой область психологической науки, изучающую частные и общие закономерности изменений и восстановления психической деятельности при разных патологических состояниях и аномалиях развития, а также закономерности влияния психических факторов на укрепление здоровья, на возникновение и преодоление болезней, на успешную реабилитацию, социально-трудовую адаптацию. Клиническая психология в практическом плане – это область профессиональной деятельности психологов в целях охраны и укрепления здоровья населения, направленной на профилактику заболевания, преодоление болезней, на успешную социально-трудовую адаптацию, реабилитацию. Существует подход, предполагающий отождествление клинической психологии и медицинской психологии ( Карвасарский Б.Д., Бехтерев В.М., Мясищев В.Н., Лурия А.Р., Хомская Е.Д. и др.). Медицинская психология – это отрасль психологической науки, направленная на решение теоретических и практических задач, связанных с психопрофилактикой заболеваний, диагностикой болезней и патологией состояний, психокоррекционными формами влияния на процесс выздоровления; на решение различных экспертных вопросов, социальную и трудовую реабилитацию. Она изучает влияние психологических факторов на возникновение, течение болезней и процесс выздоровления людей. Другое значение клинической психологии – термин, близкий по значению термину медицинской психологии (родился в западной психологии) – психологической психиатрии. Означает достаточно широкую область прикладной психологии, имеющую дело с диагностикой отклонений в интелектуальном и личностном развитии, коррекцией дезадаптации и делинкветных форм поведения детей и подростков, психопрофилактикой, психотерапией и социальной реабилитацией пациентов с психическими и пограничными расстройствами. Клиническая психология является особым подходом, методом в широком смысле, который позволяет изучать не болезнь, а больного человека, не столько классифицировать и диагностировать, сколько понимать и помогать. Этот метод объединяет различные знания о человеке, общепсихологические закономерности, выводимые в клинической психологии “методом прецедента”, т.е. путём клинического наблюдения, изучения или психотерапевтического анализа случая. В результате этого складывается целостное представление об уникальных и устойчивых паттернах переживания и осознания человеком наиболее значимых аспектов его субъективной жизненной истории. В рамках клинической психологии психодиагностика и психологическая помощь направлены на выявление не столько дефицитарных, сколько сохранных аспектов личности больного, на развитие способности к духовному росту, порождению новых творческих способов совладания с болезненными состояниями и критическими жизненными ситуациями. Клинический подход в широком смысле слова позволяет решать проблемы диагностики и психологической помощи взрослым, детям в сфере воспитания и образования, иметь дело с трудовой и социальной реабилитацией пожилых людей, инвалидов, других нуждающихся, создавать специальные программы работы с жертвами насилия и посттравматического стресса. 1.2. Современная структура медицинской и клинической психологии Структура клинической психологии в России – это нейропсихология, патопсихология, соматопсихология (см. схему). Клиническая психология имеет две основные прикладные области: 1) первая - связана с применением психологии в клинике нервно-психических заболеваний и изучает влияние на психику больного изменений структуры и функционирования мозга. Она делится на нейропсихологию (А.Р. Лурия) и экспериментальную патопсихологию (Б.В. Зейгарник); 2) вторая - связана с применением ее в клинике соматических заболеваний, где основная проблема состоит в изучении влияния психологических факторов на соматическое состояние (менее развита). Важнейшей остается проблема взаимоотношений врача и больного (деонтология). Структура медицинской (клинической) психологии В круг проблем соматопсихологии входят такие вопросы, как изучение личности, психологических вопросов диагностики, лечение, экспертиза больных различными заболеваниями, не относящимися к неврологическим и психическим. Особое значение в соматопсихологии имеет исследование больных с психосоматическими расстройствами – внутренними заболеваниями (например, гипертоническая болезнь, хроническая коронарная недостаточность, бронхиальная астма и др.), в происхождении которых ведущее место занимают психические факторы. Нейропсихология – отрасль психологической науки, сложившаяся на стыке психологии, медицины (неврологии, нейрохирургии) и физиологии, изучающая мозговые механизмы высших психических функций на материале локальных поражений головного мозга. Патопсихология – раздел медицинской психологии, изучающий закономерности распада психической деятельности и свойств личности при болезни. Области клинической психологии сближаются благодаря задачам исследования, применяемым методам, а также в связи с наличием пограничной патологии, являющейся предметом изучения нескольких разделов клинической психологии. 1.3. Основные источники клинической психологии (история возникновения и развития предмета) В истории развития клинической психологии можно выделить условно пять этапов. 1. Истоки клинической психологии просматриваются в работах психиатров в конце XIX в. (Э.Крепелин, Э.Кречмер, И.Брейер, З.Фрейд, Ж.-М. Шарко, П.Жане и др.). Заметно их стремление с естественнонаучных позиций понять природу психической патологии, описать её феноменологию и специфические отличия от нормы. Клиническая психология складывалась, объединяя лучшие традиции классической психиатрии с новаторскими тенденциями к экспериментированию, открытием уникальных возможностей гипноза как метода проникновения в бессознательное. 2. На этом этапе наблюдается проникновение экспериментального метода в психиатрию и психологию (В.Вундт, Г.Эббингауз, Э.Титченер и др.). При крупных психиатрических клиниках в конце XIX в. начали организовываться психологические лаборатории Э.Крепелина в Германии (1879), П.Жане во Франции (1890).Экспериментально психологические лаборатории были открыты и при психиатрических клиниках в России - вторая в Европе лаборатория В.М.Бехтерева в Казани (1885), затем в Петербурге, лаборатории С.С.Корсакова в Москве (1886), В.Ф.Чижа в Юрьеве, И.А.Сикорского в Киеве, П.И.Ковалевского в Харькове. Ряд лабораторий был организован в США и Англии. В 1907 г. В.М.Бехтерев писал в журнале “Обозрение психиатрии”: “Пренебрегать положениями современной психологии, опирающейся на эксперимент, а не на умозрение, для психиатра уже не представляется возможным”. 3. Изучение индивидуальных различий Ф.Гальтоном, Дж. Кеттелом в Англии, А.Бине, Ф.Симоном во Франции – начало применения тестов при исследовании психических больных. После Второй мировой войны происходит смещение в западной клинической психологии интереса с тестирования интеллекта на индивидуальные особенности. Растет применение проективных методик в клинике для более глубокого, тонкого понимания бессознательных тенденций личности, их психологического смысла. 4. С 60-х годов появляется антипсихиатрическое течение в клинической психологии, происходит проникновение гуманистических идей в эту область знаний. Психотерапия становится главной формой профессиональной деятельности психолога в клинике. Изменяется понятие “клиника” в сторону “клиники жизни”, т.е. понятие включает многообразие межличностных проблем, конфликтов, экзистенциальных проблем. Происходит расширение границ клинической психологии. Возникает социальная психиатрия, что способствует ускоренному распространению внебольничных форм ведения пациента, в том числе групповой, семейной психотерапии, психологического консультирования. Доминирующий подход – экологический, ориентированный на активацию потенциальных резервов и механизмов выживания, способствующих гармоничному взаимодействию его с социумом. 5. Практическое прикладное значение клинической психологии базируется на прочном фундаменте отечественных психологов-классиков (нейро - и пато – психологов) – В.М.Бехтерева, Л.С.Выготского, Б.В.Зейгарник, А.Р.Лурия, В.Н.Мясищева и других. Современные клинические психологи, внёсшие большой вклад в развитие клинической психологии, - Е.Д.Хомская, Б.С.Братусь, Ю.Ф.Поляков, В.В.Николаева, А.С.Спиваковская, Е.Т.Соколова, Л.И.Московичюте и др. 1.4. Современные тенденции клинической психологии Деятельность клинических психологов вышла за пределы клинической медицины, охватывает людей, нуждающихся в психологической помощи (от психологии в медицине к психологии психических проблем личности, группы). Большое значение имеет повышение роли психопрофилактики. Знания и методы клинической психологии используют в неспецифической (первичной) профилактике, направленной на внесение “культуры здоровья” в сознание людей, на широкую пропаганду психологически обоснованных способов борьбы с вредными для здоровья навыками и привычками. Проводится профилактическая работа с использованием разных форм психологической коррекции с детьми и подростками с аномалиями развития, с лицами повышенного риска заболеваемости в отношении психосоматических недугов, пограничных психических расстройств, с алкоголиками и наркоманами. Усложняется круг функций клинических психологов, интенсивно расширяется сфера их деятельности. Социальный заказ клинической психологии, её социальная ниша в виде охраны здоровья, накопление векового опыта связи медицины с психологическими факторами, компетентность клинических психологов обусловили масштабность и приоритетность этой психологической дисциплины. В США – 60% членов Национальной ассоциации психологов – клинические психологи. Происходит внедрение клинической психологии в соматические клиники, а также создание психологии телесности (психосоматики). Разрабатываются проблемы, относящиеся к роли семьи в дисгармоничном развитии ребёнка, созревании почвы для многих недугов, вплоть до психосоматических и пограничных расстройств, с целью предупреждения этих опасностей и разработки мер их профилактики. Разработан новый взгляд на психический синдром как новообразование, влияющее на жизнедеятельность человека в целом, затрудняющее адаптационные возможности и стимулирующее разработку более сложного, “объёмного” подхода к коррекции и восстановлению любых изменений психической сферы. Клиническая психология занимается исследованиями проблемы нормы, её типологии, критериев, дифференциальной диагностики, выявлением конституционно детерминированных вариаций путём нейропсихологического подхода, а также анализом психопатических и акцентуированных личностей и т.д. Тенденция к синтезу и построению общих принципов, разработке общих закономерностей и категорий, объединяющих разные области клинической психологии, поможет построить общую теорию отклонений, изменений, нарушений с целью восстановления психической деятельности при разнообразных видах патологии и аномалиях развития. 2. НЕЙРОПСИХОЛОГИЯ КАК НАУКА 2.1. Основные понятия и принципы Нейропсихология - отрасль психологической науки, сложившаяся на стыке нескольких дисциплин - психологии, медицины (нейрохирургии, неврологии), физиологии и направленная на изучение мозговых механизмов высших психических функций (ВПФ) на материале локальных поражений головного мозга. Источники нейропсихологии: теория системной динамической локализации высших психических функций (ВПФ) (теоретическая основа); синдромный анализ нарушений высших психических функций; луриевские методы синдромного анализа; описание нейропсихологических синдромов (синдромы поражения конвекситальных, медиальных, базальных отделов мозга; синдромы поражения глубинных структур мозга). Нейропсихология основана на трудах Л.С. Выготского, А.Р. Лурия, физиологии И.М. Сеченова, И. П. Павлова и Дж. Х. Джексона. Успехи психологической науки, нейрофизиологии и медицины (неврологии, нейрохирургии начала XX в.) подготовили почву для формирования новой отрасли психологической науки – нейропсихологии. Эта отрасль психологической науки начала складываться в 30-40-е годы нашего века в различных странах. Первые нейропсихологические исследования проводились в нашей стране Л.С. Выготским (1896-1934) в 20-е годы. Однако основная заслуга создания нейропсихологии как самостоятельной науки принадлежит А.Р.Лурия (1902-1977). На основе изучения различных форм психической деятельности Л.С.Выготский сформулировал основные положения о развитии высших психических функций в смысловом и системном строении сознания. Он обратился к исследованию изменений, возникающих в высших психических функциях при локальных поражениях мозга. Им было начато изучение роли различных отделов мозга в осуществлении разных форм психической деятельности. Ранние работы Л.С.Выготского по нейропсихологии были посвящены системным нарушениям психических процессов, которые возникают в результате поражения отдельных участков коры головного мозга, особенностям этих системных нарушений у ребенка и взрослого человека. Исследования Л.С.Выготского положили начало научному анализу системного строения различных психических процессов, разработке нейропсихологических путей компенсации нарушений психических функций, возникающих при локальных поражениях мозга. На основании этих исследований им были сформулированы принципы локализации функций, отличающие работу мозга человека от работы мозга животного. Идеи Л.С.Выготского о системном строении и системной мозговой организации высших форм психической деятельности составляют лишь часть того важного вклада, который он внес в нейропсихологию. Не менее важна его концепция о меняющемся значении мозговых зон в процессе прижизненного развития психических функций. Он пришел к выводу о том, что если поражение гностических зон коры в раннем детстве приводит к последовательному недоразвитию всех более высоких, надстраивающихся над ними уровней мозговой деятельности, то поражение этих же зон коры у взрослого человека вызывает нарушение в работе более элементарных уровней сенсорных актов. Эти факты были обобщены Л.С.Выготским в известном положении о неодинаковом системном влиянии очаговых поражений мозга на разных этапах психического развития. Принципы, сформулированные Л.С.Выготским, послужили началом целенаправленных многолетних исследований, проводившихся А.Р.Лурия и его сотрудниками, что и привело к разработке нейропсихологии человека как одной из важных отраслей современной психологической науки. Становление и развитие нейропсихологии тесно связано с успехами неврологии и нейрохирургии, благодаря которым оказалось возможным изучение и лечение большого числа больных с локальными поражениями головного мозга. Решающий вклад в развитие нейропсихологии как науки внес А.Р. Лурия, который на протяжении 50 лет разрабатывал различные проблемы нейропсихологии и создал теорию мозговой организации высших психических функций человека. В создание нейропсихологии определенный вклад внесли патопсихологические исследования, которые проводились Р.Я.Голант, посвященные описанию мнестических расстройств при локальных поражениях мозга. Большое значение имели работы по изучению основных форм нарушения сознания при локальных поражениях мозга, которые были проведены известными психиатрами М.О.Гуревичем и А.С.Шмарьяном. Большой вклад в отечественную нейропсихологию внесла Б.В.Зейгарник со своими сотрудниками. Ими были изучены нарушения мышления у больных с локальными и общими органическими поражениями мозга. Описаны основные типы патологии мыслительных процессов в виде различных нарушений самой структуры мышления и нарушения динамики мыслительных актов. Огромный интерес представляют работы Б.В.Зейгарник, посвященные изучению патологии аффективной сферы при органических поражениях мозга. Концепцию П.К.Анохина о функциональных системах и их роли в объяснении целесообразного поведения животных использовал А.Р.Лурия для построения теории системной динамической локализации высших психических функций человека (отнесение высших психических функций к конкретным мозговым структурам), которая является теоретической основой нейропсихологии. Важная роль глубоких структур мозга в осуществлении сложных психических процессов была раскрыта сотрудниками института экспериментальной медицины АМН СССР Н.П.Бехтеревой, В.М.Смирновым. Эти исследования открывают новые широкие перспективы изучения мозговых механизмов психических процессов. Таким образом, нейропсихология сформировалась на стыке нескольких научных дисциплин. 2.2. Основные направления нейропсихологии Современная нейропсихология подразделяется на ряд направлений: клиническое, реабилитационное, экспериментальное, психофизиологическое, нейропсихология детского возраста. Эти направления объединены общими теоретическими представлениями и общей конечной задачей, состоящей в изучении мозговых механизмов психических процессов. Клиническая нейропсихология – направление в нейропсихологии, главная задача которого состоит в изучении нейропсихологических синдромов, возникающих при поражении того или иного участка мозга, и сопоставлении их с общей клинической картиной заболевания. Основными методами, используемыми в клинической нейропсихологии, являются методы клинического (неаппаратурного) нейропсихологического исследования, разработанные А.Р.Лурия и известные и у нас и за рубежом под названием “луриевские методы”. В нейропсихологии используется синдромный анализ нарушений высших психических функций, направленный на качественную квалификацию этих нарушений и диагноз поражения мозга. Методы анализа, разработанные А.Р.Лурия, представляют набор специальных проб, адресующихся к различным познавательным процессам (различным видам восприятия, памяти, речевым функциям, мышлению), произвольным движениям и действиям. С помощью этих методов изучены различные нейропсихологические синдромы – закономерные сочетания высших психических функций при поражении различных мозговых структур. В настоящее время в клинической нейропсихологии интенсивно изучаются новые синдромы, связанные с поражениями правого полушария мозга, с нарушением межполушарного взаимодействия, с поражением глубинных структур мозга; исследуется специфика синдромов, определяемая характером поражения (сосудистое заболевание, травма, опухоль и др.). Дальнейшая разработка этой проблематики связана с успехами нейрохирургии, а также с развитием современных аппаратурных методов диагностики локальных поражений головного мозга. Другим направлением современной нейропсихологии является экспериментальная нейропсихология. Экспериментальная нейропсихология – направление в нейропсихологии, в задачи которого входит экспериментальное (в том числе аппаратурное) изучение различных форм нарушений психических процессов при локальных поражениях мозга. А.Р.Лурия разработал экспериментальную нейропсихологию познавательных процессов (речи, памяти, восприятия, мышления), а также произвольных движений и действий. Изучению нейропсихологии речи А.Р.Лурия посвятил несколько десятилетий. В результате им была создана новая классификация афазий, основанная на представлении о речевой деятельности как о сложной, но единой функциональной системе, состоящей из многих афферентных и эфферентных звеньев. Им был предпринят систематический анализ афазий, а также изучение псевдоафазических расстройств, возникающих при поражении глубинных отделов мозга. Было начато исследование специфики речевых нарушений при поражении конвекситальных отделов правого полушария, изучение нейрофизиологической природы различных афазических симптомов. Значительных успехов достигла школа А.Р.Лурия в изучении нейропсихологии памяти. Интенсивно разрабатывались в рамках экспериментальной нейропсихологии и проблемы нейропсихологии гностических процессов (зрительного, слухового восприятия, нейропсихологии нарушений интеллектуальной деятельности). В настоящее время проводятся исследования, посвященные изучению нарушений как познавательных процессов, так и эмоционально-личностной сферы с использованием новых методов экспериментального нейропсихологического исследования. Одним из важнейших направлений нейропсихологии является реабилитационное направление. Реабилитационное направление – направление, занимающееся восстановлением высших психических функций, нарушенных вследствие локальных поражений головного мозга. Выдвинуто центральное положение нейропсихологической реабилитации о том, что восстановление сложных психических функций может быть достигнуто путем перестройки нарушенных функциональных систем, в результате которого нарушенная психическая функция начинает осуществляться с помощью нового “набора” психологических средств, что предполагает и ее новую мозговую организацию. Основные разработки этого направления происходили в годы Великой Отечественной войны и после нее. В настоящее время исследования направлены на расширение использования нейропсихологических принципов восстановления на другие, невербальные психические процессы, сложные двигательные функции, а также на личность больного в целом. Большие успехи, достигнутые в этом направлении, объясняются огромными возможностями нейропсихологического подхода к восстановлению психических функций и связаны с разработкой нейропсихологической теории. Следующее направление нейропсихологии – психофизиологическое. Психофизиологическое направление в нейропсихологии – направление, в задачу которого входит изучение физиологических механизмов нарушений высших психических функций методами психофизиологии. Начиная с самых ранних работ в клинике локальных поражений головного мозга, А.Р.Лурия стремился использовать различные психофизиологические методы исследований. Им первым была применена “сопряженная моторная методика”, направленная на объективизацию аффективных комплексов. А.Р.Лурия и его сотрудники использовали в своих исследованиях различные физиологические показатели психической деятельности: механограмму, миограмму – для исследования произвольных движений; плетизмограмму – для изучения ориентировочного рефлекса как основы внимания; показатели движений глаз - для оценки зрительного восприятия; электрофизиологические показатели – для изучения процессов произвольной регуляции психических функций в норме и при локальных поражениях мозга, а также при нарушениях памяти, восприятия, интеллектуальной деятельности. А.Р.Лурия считал важнейшей задачей – создание “психологически ориентированной физиологии”, т.е. психофизиологии, изучающей сложные сознательные произвольно регулируемые формы психической деятельности, а не только элементарные сенсорные и моторные акты. Он видел необходимость развивать психофизиологию локальных поражений мозга. Психофизиология локальных поражений мозга – раздел психофизиологии, в задачи которого входит изучение физиологических механизмов нарушений высших психических функций человека, возникающих вследствие поражения отдельных мозговых структур. А.Р.Лурия рассматривал это направление исследований как естественное продолжение экспериментальной нейропсихологии методами электрофизиологии. В настоящее время развитие исследований в области психофизиологии локальных поражений мозга идет, с одной стороны, по пути расширения проблематики и более систематизированного изучения физиологических механизмов различных нейропсихологических симптомов в целом, с другой – по пути усовершенствования методического аппарата (математическая обработка ЭЭГ-данных на ЭВМ и др.). Исследования проводятся и с помощью электроэнцефалографии – графической регистрации биоэлектрической активности головного мозга электроэнцефалографом. В 70-е годы по инициативе А.Р.Лурия начало складываться еще одно направление – нейропсихология детского возраста. Необходимость его создания диктовалась спецификой нарушений психических функций при локальных мозговых поражениях у детей. Как показывают наблюдения, в раннем детском возрасте поражения коры левого полушария, как правило, не сопровождаются характерными для взрослых нарушениями речевых функций. Иными, чем у взрослых больных, являются и симптомы поражения правого полушария мозга. Возникла необходимость в специальном изучении “детских” нейропсихологических симптомов и синдромов, накоплении и обобщении фактов. Для этого потребовалась специальная работа по адаптации к детскому возрасту методов нейропсихологического исследования и их стандартизации. Нейропсихология детского возраста – направление в нейропсихологии, изучающее специфику нарушений психических функций при локальных мозговых поражениях у детей. Проведенные исследования детей в возрасте 5-15 лет обнаружили, что на разных ступенях онтогенеза поражение одного и того же участка мозга может иметь разные последствия и проявляется неодинаково. Выделены три возрастные группы (5-7, 7-12, 12-15 лет), каждая из которых характеризуется своими симптомами. Максимальные отличия от “взрослой” симптоматики обнаружили дети первой возрастной группы. Изучение особенностей мозговых механизмов высших психических функций у детей с локальными мозговыми поражениями позволяет выявить закономерности хроногенной локализации высших психических функций, а также проанализировать различное влияние очага поражения на психические функции в зависимости от возраста. Детская нейропсихология открывает широкие возможности для изучения проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия, для решения вопроса о генетическом и социальном факторах в формировании этих фундаментальных закономерностей работы мозга. Велико и прикладное значение детской нейропсихологии, так как адаптированные к детскому возрасту нейропсихологические методы позволяют определять зону поражения мозга у детей столь же успешно, как и у взрослых. В настоящее время одним из активно развивающихся направлений в современной детской нейропсихологии является нейропсихологический анализ трудностей обучения детей младшего школьного возраста. Одной из причин, занимающей особое место в связи со школьной неуспеваемостью, являются так называемые минимальные мозговые дисфункции (ММД). Следствием этой причины является изменение функционирования мозга в целом и (или) отдельных его структур. В свою очередь, это ведет к специфическому формированию функциональных систем психики, нехарактерному для данного возрастного периода и базирующемуся на стихийном включении компенсаторных механизмов. Основой формирования ММД могут являться патология беременности и родов, наследственные и экологические факторы, перенесенные в раннем детстве заболевания и черепно-мозговые травмы. По данным некоторых авторов количество детей с ММД составляет до 30% в популяции. Нейропсихологическая диагностика открывает широкие возможности для понимания принципиальных закономерностей связи мозга и психики в рамках нормального онтогенеза, для исследования мозговых детерминант индивидуальных различий и отклонений разной степени выраженности в темпе и уровне развития той или иной функции. В последнее время все более начинает утверждаться нейропсихологический подход в психодиагностике - применение психологических знаний для изучения здоровых людей с целью профотбора, профориентации и т.п. Наибольшее развитие в этом направлении получили изучение нормы вариантов межполушарной асимметрии мозга и сопоставление их с различными познавательными, эмоциональными процессами и личностными характеристиками. В настоящее время установлены корреляции между типом межполушарной асимметрии и успешностью в решении наглядно-образных и вербально-логических задач, особенностями произвольной регуляции интеллектуальной деятельности, рядом эмоционально-личностных характеристик. Подводя итоги анализа основных направлений современной нейропсихологии, можно сказать, что центральная теоретическая проблема нейропсихологии – проблема мозговой организации высших психических функций человека – остается главной для всех нейропсихологических направлений. Она изучается лишь разными методами и на разном материале. Отечественная нейропсихология представляет собой качественно новую ступень в изучении проблемы “мозг и психика”. От простого собирания фактов о нарушениях психических процессов в результате локальных поражений головного мозга, которые проводятся вот уже более 100 лет, отечественная нейропсихология перешла к их систематизации, т.е. к научному знанию. Вклад нейропсихологии в развитие проблемы “мозг и психика” можно сформулировать в следующих положениях: 1. Проведена большая теоретическая и экспериментальная работа по конкретизации фундаментального положения психологии – о мозге как субстрате психических процессов. Вынося “источники“ происхождения психики за пределы мозга в общественно-историческую среду, А.Р. Лурия изучал мозг как орган, осуществляющий, реализующий психические процессы. 2. Сформулирован новый подход к проблеме локализации высших психических функций (ВПФ), проблеме отношения структурных и функциональных единиц в деятельности мозга. Последовательное развитие этих положений – основное содержание работы в области нейропсихологии. 3. Обоснована теория системной динамической локализации высших психических функций (развитие идей Павлова И.П., Ухтомского А.А., с одной стороны, и Анохина П.К. - с другой) на базе учения о прижизненном формировании, системной организации и опосредованном строении высших психических функций (ВПФ) человека, а также на основе современных знаний об анатомии, физиологии мозга человека. А.Р.Лурия пересмотрел понятие психологическая функция. Он разработал понятие функция как функциональная система. Введено понятие фактор (единица анализа), преодолена ограниченность психоморфологического мышления, непосредственно соотносящего “непространственные” психологические понятия с пространственной структурой мозга. Факторы – такие структурно-функциональные единицы работы мозга, поражение которых приводит к нарушениям высших психических функций (ВПФ) человека. Поражение той или иной мозговой структуры, приводящее к выпадению определённого фактора, проявляется в изменении нервных процессов – их силы, уравновешенности, подвижности, нарушении аналитической, синтетической, следовой деятельности и т. д., что является непосредственной причиной нарушения работы всей функциональной системы в целом и всей психической функции. 4. Впервые предпринята попытка дать научное объяснение работе мозга, его организации (и не только по элементарным сенсорным или двигательным функциям, а по сложным сознательным формам психической деятельности). 5. Использование основных положений теории системной динамической локализации высших психических функций позволило объяснить клинические факты, которые не могли быть поняты ни с позиции локализационизма, ни с позиции антилокализационизма: а) появление не одного, а целой совокупности нарушений психических процессов (синдрома) при поражении того или иного участка мозга; б) существование различных форм нарушений одного и того же психического процесса при поражении различных областей мозга; в) восстановление (спонтанное или направленное) нарушенных психических функций, возможность выполнения той же психологической задачи другими средствами. 6. С помощью конкретных экспериментальных исследований в клинике локальных поражений головного мозга удалось приблизиться к пониманию мозговых механизмов различных познавательных процессов: речевых функций (активной речи, понимания, письма, чтения),различных видов памяти, восприятия, логического и наглядно-образного мышления, произвольных движений и действий. 7. Внесён существенный вклад в разработку проблемы соотношения психологии и физиологии: а) отвержение физиологической психологии (физиологического редукционизма). б) необходимость создания новой отрасли – физиологии целостных форм психической деятельности (психическая физиология), которая базируется на трудах И.М. Сеченова и И.П. Павлова об условно-рефлекторной природе психического; физиологии активности Н.А. Бернштейна; теории функциональных систем П.К. Анохина. Важно на макро- и микроуровнях изучать не столько спонтанную электрическую активность мозга, сколько системные биоэлектрические закономерности, обеспечивающие реализацию различных конкретных видов психической деятельности. В этом отношении следует отметить большой вклад в психологическую физиологию исследований М.Н. Ливанова, Н.П. Бехтеревой и др., направленных на изучение системных закономерностей работы мозга, а также психофизиологические исследования в области нейропсихологии, изучающие роль различных мозговых структур и их интеграции в построении высших форм сознательной психической деятельности А.Р. Лурия. 3. ТЕОРИЯ СИСТЕМНОЙ ДИНАМИЧЕСКОЙ ЛОКАЛИЗАЦИИ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ 3.1. Основные понятия Отечественная нейропсихология сформировалась на основе положений общепсихологической теории, разработанной психологами Л.С.Выготским и его последователями – А.Н.Леонтьевым, А.Р.Лурия, П.Я.Гальпериным, А.В.Запорожцем и рядом других. В нейропсихологии используются два класса понятий. Первый класс – понятия, общие для нейропсихологии и общей психологии; второй – это собственно нейропсихологические понятия, сформированные в самой нейропсихологии и обусловленные спецификой ее предмета, объекта и методов исследования. К первому классу понятий относятся такие, как “психическая деятельность”, “психологическая система”, “психический процесс”, “речевое опосредование”, “образ”, “знак”, “действие” и многие другие. Второй класс понятий составляют собственно нейропсихологические понятия, в которых нашло отражение применение общепсихологической теории к нейропсихологии – конкретной области знания, предметом которой является изучение особенностей нарушения психических процессов, состояний и личности в целом при локальных поражениях мозга. Общепсихологическую основу этой теории составляет положение о системном строении высших психических функций и ее системной мозговой организации. Под высшими психическими функциями понимаются сложные формы сознательной психической деятельности, осуществляемые на основе соответствующих мотивов, регулируемые соответствующими целями и программами и подчиняющиеся всем закономерностям психической деятельности. А.Р.Лурия указывал, что высшие психические функции обладают тремя основными характеристиками: а) они формируются прижизненно, под влиянием социальных факторов; б) они опосредованы по своему психологическому строению (преимущественно с помощью речевой системы); в) они произвольны по способу осуществления. Основные характеристики психических функций представляют собой системные качества, характеризующие психические функции как “психологические системы”. Высшие психические функции как системы обладают большой пластичностью, взаимозаменяемостью входящих в них компонентов. Неизменными в них являются исходная задача и конечный результат; средства же, с помощью которых реализуется данная задача, весьма различны на разных этапах и при разных путях и способах формирования функции. Закономерностью формирования высших психических функций является то, что первоначально они существуют как форма взаимодействия между людьми и лишь позже – как полностью внутренний процесс. По мере формирования высших психических функций происходит превращение внешних средств осуществления функции во внутренние, психологические. В процессе развития высшие психические функции постепенно “свертываются”, автоматизируются. Представления о высших психических функциях были дополнены А.Р.Лурия, который характеризовал их как функциональные системы. Таким образом, высшие психические функции системны по своему психологическому строению и имеют сложную психофизиологическую основу в качестве многокомпонентных функциональных систем. К наиболее важным нейропсихологическим понятиям второго класса можно отнести следующие. Нейропсихологический симптом – нарушение психической функции (как элементарной, так и высшей), возникающее вследствие локального поражения головного мозга. Первичные нейропсихологические симптомы – нарушения психических функций, непосредственно связанные с нарушением (выпадением) определенного фактора. Вторичные нейропсихологические симптомы – нарушения психических функций, возникающие как системное следствие первичных нейропсихологических симптомов по законам системной взаимосвязи с первичными нарушениями. Нейропсихологический синдром – закономерное сочетание нейропсихологических симптомов, связанное с выпадением (или нарушением) определенного фактора (или нескольких факторов). Нейропсихологический фактор – физиологическое понятие, обозначающее принцип физиологической деятельности определенной мозговой структуры (участка мозга), нарушение которого ведет к появлению нейропсихологического синдрома. Факторный анализ – изучение качественной специфики нарушений различных психических функций, связанных с выпадением (нарушением) определенного фактора; качественная квалификация нейропсихологических симптомов. Синдромный анализ – анализ нейропсихологических синдромов с целью обнаружения общего основания (фактора), объясняющего происхождение различных нейропсихологических симптомов (синоним – “факторный анализ”). Нейропсихологическая диагностика – исследование больных с локальными поражениями головного мозга с помощью нейропсихологических методов с целью установления места поражения мозга (т.е. с целью постановки топического диагноза). Функциональная система – физиологическое понятие, заимствованное из концепции функциональных систем П.К.Анохина, используемое для объяснения физиологической основы высших психических функций. Мозговые механизмы высших психический функций (или мозговая организация психической деятельности) – совокупность морфологических структур (зон, участков) в коре больших полушарий и в подкорковых образованиях и протекающих в них физиологических процессов, входящих в единую систему и необходимых для осуществления психической деятельности. Локализация высших психических функций – соотношение различных звеньев (аспектов) психической функции как функциональной системы с различными факторами (физиологическими закономерностями), присущими работе той или иной мозговой структуры (корковой или подкорковой), синоним “мозговой организации высших психических функций”. Полифункциональность мозговых структур – положение, согласно которому мозговые структуры (особенно ассоциативные зоны коры больших полушарий) под влиянием новых афферентных воздействий могут перестраивать свои функции; на этом положении основаны принципы внутрисистемной и межсистемной перестройки высших психических функций, нарушенных вследствие локальных поражений головного мозга. Норма функции – понятие, на котором основано нейропсихологическое изучение нарушений высших психических функций Межполушарная асимметрия мозга – неравноценность, качественное различие того “вклада”, который делают левое и правое полушария мозга в каждую психическую функцию; различия в мозговой организации высших психических функций в левом и правом полушариях мозга. Функциональная специфичность больших полушарий – специфика переработки информации и мозговой организации функций, присущая левому или правому полушарию головного мозга, определяемая интегральными полушарными факторами. Межполушарное взаимодействие – особый механизм объединения левого и правого полушарий в единую интегративно целостно функционирующую систему, формирующийся в онтогенезе. Перечисленные понятия входят в основной понятийный аппарат теории системной динамической локализации высших психических функций человека, разработанной Л.С.Выготским и А.Р.Лурия. 3.2. Проблема локализации высших психических функций в коре головного мозга. Исторический экскурс Локализация высших психических функций (ВПФ) – кардинальная проблема соотношения мозга и психических процессов, разрабатываемая рядом научных дисциплин: нейрофизиологией, нейроанатомией, нейропсихологией и др. Теория системной динамической локализации высших психических функций сформировалась в борьбе с двумя основными направлениями в решении проблемы “мозг-психика” – узким локализационизмом и антилокализационизмом. История изучения локализации высших психических функций восходит к античности - трудам Гиппократа, Галена и др. Эта проблема связана с такими вопросами, как что такое психическая функция? каково строение мозга? что собой представляет сама локализация? Представителями узкого локализационизма являлись Ф. Галль, К. Кляйст, П. Брока, К. Вернике, Ж. Шарко и др. Они рассматривали психические функции как единые, неразложимые на компоненты “психические способности”, осуществляемые узко ограниченными участками коры мозга – соответствующими мозговыми центрами. Сам мозг и, прежде всего, кора больших полушарий, рассматриваются данным направлением как совокупность различных “центров”, каждый из которых целиком отвечает за определенную функцию. Поражение такого центра приводит к выпадению соответствующей функции. Локализация психической функции понимается этим направлением как непосредственное соотнесение психического и морфологического, в связи с чем это направление и получило название психоморфологического. Эти представления не изжиты и в наше время в сознании некоторых врачей – клиницистов, отождествляющих локализацию того или иного симптома нарушения психической функции с локализацией самой функции. Френологическая карта Ф. Галля (1818), локализационная карта К. Кляйста (1934) представляют собой логическое завершение идей этого течения о работе коры больших полушарий как совокупности различных “центров” психических “способностей”. Наиболее яркими представителями антилокализационизма были К. Гольдштейн (1934), Ж.Флуранс (1942), К. Лешли, А. Бергсон (1948) и др. Они считали, что мозг – это единое недифференцированное целое, с которым в равной степени связаны все психические функции, которые, в свою очередь, рассматривались как неделимые психические способности. Поражение любой области мозга ведёт к общему снижению функции (снижению интеллекта, ухудшению символической функции). Степень нарушения функции зависит не от локализации поражения, а от массы поражённого мозга. Клинические наблюдения за такими нарушениями как будто бы подкрепляются фактами: поражение отдельных участков мозга приводит к нарушению различных психических процессов. Однако возможно осуществление той же функции и другими отделами мозга, так как при локальных поражениях мозга нередко наблюдаются факты высокой компенсации возникших нарушений. Существуют и другие направления в развитии проблемы локализации психических функций. Довольно распространена эклектическая концепция (Монаков, Гольдштейн, Хэд и др.), согласно которой можно и следует локализовать в определенных участках мозга лишь относительно элементарные сенсорные и моторные функции. Высшие психические функции связаны со всем мозгом равномерно. Другой, откровенно идеалистической позиции придерживались такие крупные физиологи, как Г.Гельмгольц, Ч.Шерингтон, Э.Эдриан, Дж.Эклз. Они отрицали саму возможность связывать мозг и психику. Дж. Эклз выступает как субъективный идеалист, считающий первичной реальность собственного сознания, субъективный опыт, а весь остальной мир – вторичным и рассматривающий человеческое сознание как “акт творений Бога”, а материалистическое понимание сознания как “болезнь науки”. Теория системной динамической локализации высших психических функций А.Р.Лурия создавалась в борьбе с этими направлениями. 3.3 Основные положения теории системной динамической локализации высших психических функций Согласно этой теории мозг – субстрат психических функций - работает как единое целое, состоящее из множества высокодифференцированных частей, каждая из которых выполняет свою специфическую роль. Непосредственно с мозговыми структурами следует соотносить не всю психическую функцию и даже не отдельные ее звенья, а те физиологические процессы, которые осуществляются в соответствующих структурах. Нарушение этих физиологических процессов приводит к появлению первичных дефектов, распространяющихся на целый ряд взаимосвязанных психических функций. Системная локализация высших психических функций предполагает многоэтапную иерархическую многоуровневую мозговую организацию каждой функции. Это неизбежно вытекает из сложного многокомпонентного состава функциональных систем, на которые опираются высшие психические функции. Локализация высших психических функций характеризуется также динамичностью, изменчивостью. Этот принцип локализации функций вытекает из основных качеств функциональных систем, опосредующих высшие психические функции, их пластичности, изменчивости, взаимозаменяемости звеньев. Представления о динамичности, изменчивости мозговой организации психических функций опираются на клинические, физиологические и анатомические данные Положение о “функциональной многозначности” мозговых структур поддерживал И.П.Павлов, выделявший в коре больших полушарий “ядерные зоны анализаторов” и “рассеянную периферию” и отводивший последней роль структур, имеющих пластические функции. В силу такой структуры анализаторы как бы перекрывают друг друга и представляют собой тесно связанное морфологическое объединение. Такое решение проблемы И.П.Павловым явилось как бы компромиссным между теориями “узких” локализационистов и антилокализационистов. Главным отличием и основной заслугой И.П.Павлова явилось введенное им представление о динамической локализации функций – сложном взаимодействии возбудительного и тормозного процессов на различных элементах системы анализатора, благодаря чему создается ответная деятельность организма Существуют многочисленные физиологические доказательства справедливости идеи о динамичности, изменчивости мозговой организации функций. К ним относятся исследования, проведенные П.К.Анохиным и его учениками. Они показали, что не только относительно сложные поведенческие акты (пищедобывательные, оборонительные), но и сравнительно простые физиологические функции (например, дыхание) обеспечиваются сложными функциональными системами, где возможно замещение одних звеньев другими. Принцип динамической локализации высших психических функций человека опирается на современные анатомические сведения. Работами Московского института мозга АМН с помощью различных современных методов исследования установлена изменчивость под влиянием различных воздействий микросистем, составляющих основные макросистемы мозга. Эти данные вошли как одно из основных положений в концепцию о структурно-системной организации функций мозга, разработанную О.С.Адриановым. Принципы динамической локализации функций, впервые сформулированные И.П.Павловым и А.А.Ухтомским, противопоставлялись идее локализации функции в определенном фиксированном “центре”. Причем А.А.Ухтомский при рассмотрении механизмов динамической локализации функций большое значение придавал временным показателям работы разных элементов, входящих в динамическую систему, считая, что при реализации функций необходима “увязка во времени, скоростях, в ритмах действия” пространственно различных групп нервных элементов, функционально объединенных в “динамическую систему”. Эти идеи нашли подтверждение в работах Н.П.Бехтеревой и ее коллектива. Проведенные ими исследования показали, что любая сложная психическая деятельность (запоминание слов, решение задач и т.п.) обеспечивается работой сложных констелляций мозговых зон, составляющих звенья единой системы. Некоторые из этих звеньев являются “жесткими”, т.е. принимают постоянное участие в реализации психической функции, другие – “гибкими”, которые включаются в работу лишь при определенных условиях. “Гибкие” звенья системы составляют тот подвижный динамический аппарат, благодаря которому достигается изменчивость функции. Высшие психические функции человека по сравнению с психическими функциями животных обладают не только большей сложностью, но и характеризуются качественным отличием – осознанностью, опосредованностью речью, произвольным способом управления, они формируются под влиянием социальных факторов прижизненно. Формируясь прижизненно, под влиянием социальных воздействий, высшие психические функции человека меняют свою психологическую структуру и соответственно свою мозговую организацию. Наиболее демонстративно это проявляется на примере речевых функций. Если у взрослого грамотного человека (правши) корковые поля средних отделов левого полушария играют ведущую роль в мозговом обеспечении речевых процессов, то у детей, не владеющих грамотой (до 5-6 лет), речевые процессы (понимание устной речи и активная речь) обеспечиваются мозговыми структурами и левого, и правого полушарий. Поражение корковых “речевых зон” левого полушария не ведет у них к выраженным речевым расстройствам. Таким образом, принцип динамической локализации функции у человека конкретизируется и в виде хроногенной локализации, т.е. в изменении мозговой организации высших психических функций в онтогенезе. Характерен пример с девочкой Джини, найденной в Калифорнии в 1970 г. Девочке было 13 лет, когда она стала объектом внимания властей. С 20-ти месячного возраста ее держали в маленькой комнатке родительского дома, из которой она никогда не выходила. Ее нагишом привязывали к сидению наподобие детского стульчика с помощью специальных креплений, изобретенных ее отцом, так что она могла двигать лишь кистями рук и ступнями. Психопат отец, вероятно, ненавидевший детей, запрещал полуслепой матери разговаривать с дочерью. Из еды все 13 лет Джини давали только молоко и детское питание. Когда девочку обнаружили, она весила всего 59 фунтов, не могла выпрямить ноги и руки, не умела жевать, сознательно контролировать функции мочевого пузыря и кишечника. По словам матери, в раннем возрасте Джини выглядела вполне нормальным ребенком. В последующие 6 лет, когда контакты Джини с людьми стали весьма обширными, она начала в какой-то мере понимать речь и научилась говорить на уровне 2-3-летнего ребенка: “хочет молоко”, “два рука”. Она научилась также пользоваться предметами, рисовать, в некоторых ситуациях связывать причину со следствием. Однако ее речь дальше не развивалась, а изобиловала ошибками такого типа, которые не свойственны даже двухлетним здоровым детям. Электроэнцефалограммы, снятые в тот момент, когда Джини слушала отдельные слова или смотрела картинки, отчетливо показали, что как для речи, так и для неречевых функций она пользовалась правым полушарием мозга, в то время как в норме речь – это “специальность” левого полушария. Очевидно, что овладение языком действует как пусковой механизм для нормального становления полушарной специализации; если в нужное время этого не произошло, кортикальная ткань, в норме предназначенная для речи и связанных с ней способностей, может подвергнуться функциональной атрофии. Мозг человека характеризуется четко выраженной межполушарной асимметрией. Межполушарная асимметрия, проявляясь в моторных и сенсорных функциях, наиболее отчетлива в высших психических функциях. Межполушарные различия в мозговой организации высших психических функций с позиций теории системной динамической локализации можно обозначить как принцип различной локализации (или мозговой организации) всех высших психических функций в левом и правом полушариях мозга или принцип латеральной специализации мозговой организации психических функций. Человеческий мозг характеризуется мощным развитием лобных долей. По площади, занимаемой корой лобных долей мозга, человек превосходит всех остальных представителей животного мира. “Лобный мозг” у человека претерпевает огромное развитие в онтогенезе и окончательно формируется лишь к 12-14 годам. Являясь мозговым субстратом произвольных, сложно программируемых форм поведения, “лобный мозг” постепенно, по мере созревания включается в реализацию всех высших психических функций человека как одно из важнейших звеньев функциональных систем. О прогрессирующем участии передних отделов мозга в осуществлении гностических, мнестических и интеллектуальных функций свидетельствуют, в частности, ЭЭГ-данные, полученные методом пространственной синхронизации потенциалов у детей разных возрастов, а также материалы сравнительных клинических наблюдений за результатами поражения лобных долей мозга у детей и взрослых. Безусловное участие лобных долей мозга в мозговой организации всех высших психических функций доказано многочисленными исследованиями результатов поражения лобных долей мозга у взрослых больных. Решающее значение среди этих исследований имеют работы А.Р.Лурия и его учеников. Эту закономерность, с точки зрения теории динамической локализации высших психических функций, можно сформулировать как принцип обязательного участия лобных конвекситальных префронтальных отделов коры больших полушарий в мозговом обеспечении высших психических функций. Этот принцип специфичен для мозговой организации всех сознательных форм психической деятельности человека. Согласно теории системной динамической локализации высших психических функций человека каждая высшая психическая функция обеспечивается мозгом как целым, однако это целое состоит из высокодифференцированных разделов (систем, зон), каждый из которых вносит свой вклад в реализацию функции. Непосредственно с мозговыми структурами следует соотносить не всю психическую функцию и даже не отдельные ее звенья, а те физиологические процессы, которые осуществляются в соответствующих мозговых структурах. Нарушение этих физиологических процессов ведет к появлению первичных дефектов, а также взаимосвязанных с ними вторичных дефектов (первичных и вторичных нейропсихологических симптомов), составляющих в целом закономерное сочетание нарушений высших психических функций – определенный нейропсихологический синдром. Таким образом, основные положения теории системной динамической локализации высших психических функций человека можно сформулировать следующим образом: 1. Каждая психическая функция, представляющая собой сложную функциональную систему, осуществляется мозгом как единым целым. При этом различные мозговые структуры вносят свой специфический вклад в реализацию этой функции. 2. Различные звенья психологической системы размещены в различных корковых и подкорковых структурах и многие из них могут замещать друг друга. 3. При повреждении определённого участка мозга (прежде всего вторичных и третичных областей коры больших полушарий) возникает “первичный” дефект – нарушение определённого физиологического принципа работы, свойственного данной мозговой структуре (фактору). 4. В то же время в виде системного следствия возникают “вторичные” дефекты как результат поражения общего звена, входящего в различные функциональные системы. 5. Каждое звено психологической функциональной системы обеспечивается определённым фактором. 4. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ СТРОЕНИЯ МОЗГА 4.1. Анатомия и физиология мозга Мозг – центральный отдел нервной системы позвоночных животных и человека. Нервная ткань, составляющая основную массу мозга, образована нервными и глиальными клетками, их отростками. Скопление нервных клеток образует серое вещество мозга. Отростки нервных клеток (нервные волокна – аксоны, или осевые цилиндры) составляют так называемое белое вещество мозга. Различают: головной мозг, который находится в полости черепа, и спинной мозг, который помещается в позвоночном канале. Спинной мозг имеет 4 отдела: шейный, поясничный, крестцовый и сегменты (31-33). Продолжение спинного мозга – продолговатый мозг. В спинном мозге серое вещество расположено внутри и окружено слоем белого вещества. Нервные клетки в составе серого вещества спинного мозга образуют скопления (ядра) – моторные, чувствительные и вегетативные. От спинного мозга в виде двух корешков (переднего и заднего) отходят спинномозговые нервы. Передний корешок содержит главным образом аксоны крупных нейронов спинного мозга, они направляются к соматическим мышцам. Задний корешок образован центральными отростками клеток спинномозговых узлов, они следуют в спинной мозг Головной мозг. В период от 20 до 60 лет масса и объем мозга человека максимально постоянны. У мужчин средняя масса 1394, а у женщин 1245 граммов. При осмотре препарата головного мозга хорошо видны 3 крупных составных части: полушария большого мозга; мозжечок; мозговой ствол. Головной мозг состоит из ствола и большого мозга. В стволе головного мозга находится ромбовидный мозг, состоящий из продолговатого мозга, варолиева моста и мозжечка. Средний мозг состоит из ножек мозга и пластинки четверохолмия, промежуточный мозг – из зрительного бугра (таламуса), надбугорной области (эпиталамуса), забугорья (метаталамуса), подбугорья (гипоталамуса). Из стволовой части головного мозга выходит 12 пар черепно-мозговых нервов, ядра которых располагаются на различных уровнях продолговатого мозга, варолиева моста и среднего мозга (ХII,XI,X,IX,VIII,VII,VI,V,IV,III). Две оставшиеся пары черепно-мозговых нервов анатомически относятся к переднему мозгу. Помимо ядер черепно-мозговых нервов, в стволе головного мозга располагаются другие клеточные образования (нижние оливы, ретикулярная формация, ядра варолиева моста, бугорки четверохолмия, красное ядро, черная субстанция, ядра зрительного бугра и др.) и нервные волокна, образующие системы восходящих и нисходящих волокнистых трактов, которые связывают спинной мозг и ствол головного мозга с конечным мозгом. Спинной мозг и головной мозг окружены мозговыми оболочками: мягкая (сосудистая) – самая внутренняя, паутинная (внутрь от твердой мозговой оболочки и отделена от нее субдуральным пространством) и твердая оболочка (отличается по строению от аналогичной оболочки спинного мозга и одновременно надкостница на внутренней поверхности костей черепа, с которой связана непрочно). Большой мозг разделяется глубокой продольной щелью на два полушария: правое и левое. Полушария соединяет межполушарная спайка – мозолистое тело, в его составе проходят волокна, связывающие в основном симметричные участки коры больших полушарий. Другие спайки (коры) большого мозга – передняя и гиппокампова комиссуры. Основная масса полушарий большого мозга – подкорковые (базальные) ядра (хвостатое, чечевичное, миндалевидное), ограда, подкорковое белое вещество. Белое вещество полушарий большого мозга образует белый полуовальный центр, который состоит из огромного числа нервных волокон. Все они представлены тремя системами проводящих путей конечного мозга (ассоциативные, комиссуральные, проекционные). Полушария большого мозга покрыты слоем серого вещества – коры головного мозга. Кора головного мозга – поверхностный слой, покрывающий полушария головного мозга, образован преимущественно вертикально ориентированными нервными клетками и их отростками, а также пучками афферентных (центростремительных) и эфферентных (центробежных) нервных волокон. Помимо этого, в состав коры входят клетки нейроглии. Характерная особенность структуры коры - горизонтальная слоистость, обусловленная упорядоченным расположением тел нервных волокон. В коре выделяют 6 слоев (по некоторым данным 7) нервных клеток, которые отличаются по ширине, плотности расположения, форме, размерам составляющих их нервных клеток. Различные отделы коры имеют толщину от 1,5 до 5 мм, в среднем 2-3 мм. Из-за преимущественно вертикальной ориентации тел и отростков нервных клеток, а также от пучков нервных волокон кора имеет вертикальную исчерченность. Для функциональной организации коры очень важно вертикальное, колонкообразное расположение нервных клеток. Основной тип нервных клеток коры – пирамидные клетки. Каждое из полушарий имеет три поверхности: 1) наиболее выпуклую верхнелатеральную; 2) плоскую, обращенную к противоположному полушарию - медиальную; 3) имеющую сложный рельеф, соответствующий внутреннему основанию черепа – нижнюю поверхность полушария или основание черепа. Наиболее выступающие участки полушарий имеют название: лобный, затылочный, височный полюса. Поверхность полушарий изрезана глубокими щелями, бороздами. Усложняют рельеф расположенные между ними участки-извилины. Глубина, протяженность борозд, их форма и направление очень изменчивы. Кора подразделяется с помощью щелей, борозд на доли: лобную, височную, теменную и затылочную. Области (доли) делятся на более дробные цитоархитектонические поля, отличающиеся по своей клеточной структуре и функциональному значению. Общепринята классификация цитоархитектонических полей (формаций) К. Бродмана, который разделил всю кору на 11 областей и 52 поля. Исходя из данных филогенеза кора подразделяется на: новую (неокортекс), старую (архикортекс), древнюю (палеокортекс). В филогенезе коры происходит абсолютное и относительное увеличение территорий новой коры при относительном уменьшении площади древней и старой. У человека на долю новой коры приходится 95,6% всей корковой территории, в то время как древняя составляет 0,6%, старая – 2,2% поверхности мозга. Серое вещество полушарий большого мозга представлено корой и базальными ядрами конечного мозга. К базальным ядрам относят полосатое тело, состоящее из хвостатого и чечевицеобразного ядер; ограду и миндалевидное тело. Прослойки белого вещества между ними образуют наружную и внутреннюю капсулы, причем последняя представляет собой толстый слой белого вещества, состоящий из проводящих путей головного мозга. Стриопаллидарная система – основная часть двигательных центров, относящихся к экстрапирамидной системе. Это центр, управляющий автоматическими движениями и регулирующий тонус мышц. Помимо этого, экстрапирамидная система выполняет функцию высшего центра, регулирующего процессы теплорегуляции и обмена углеводов. Этот центр занимает главенствующее положение по отношению к вегетативным центрам, которые расположены в гипоталамической области. 4.2. Локальные системы мозга Затылочные отделы мозга выполняют функции организации зрительного восприятия. 1.Первичные зоны затылочной коры – элементарные функции зрения. 2. Вторичные отделы затылочной коры – оптико-гностические функции. Височные отделы мозга “отвечают” за организацию слухового восприятия. 1. Первичные зоны височной коры – элементарные функции слуха. 2.Вторичные зоны височной коры – акустико-гностические функции. Сенсомоторные и премоторные отделы мозга – организация движений. 1.Сенсомоторные и премоторные отделы мозга – организация движений. 2.Премоторные зоны коры – эфферентная организация движения. Лобные доли мозга выполняют регуляцию психической деятельности, т.е. регуляцию состояний активности, произвольных движений и действий, когнитивных процессов и эмоционально-личностной сферы. Теменные отделы мозга представлены первичными зонами (все виды чувствительности) и вторичными зонами (зрительно-пространственные представления, представления о схеме тела). 4.3. Интегративная деятельность мозга Основным положением теории локализации высших психических функций человека является вывод о том, что мозг как субстрат психических процессов представляет собой единую систему, единое целое, состоящее, однако, из различных дифференцированных отделов (участков или зон), которые выполняют различную роль в реализации психических функций. Это положение опирается не только на сравнительно-анатомические, физиологические данные и результаты клинических наблюдений, но и на современные сведения об основных принципах строения мозга человека. Ведущую роль в реализации высших психических функций играет кора больших полушарий, которая является наиболее дифференцированным по строению и функциям отделом больших полушарий головного мозга. До недавнего времени коре больших полушарий отводилась исключительная роль, ее считали единственным субстратом психических процессов. Подкорковым структурам отводилась вспомогательная роль, за ними признавались прежде всего энергетические, активационные функции. Однако по мере накопления знаний о подкорковых образованиях представления об их участии в реализации различных психических процессах изменились. В настоящее время точка зрения о важной и специфической роли корковых и подкорковых структур в психической деятельности при ведущем участии коры больших полушарий подтверждена различными фактами: результатами электрической стимуляции различных подкорковых образований, стереотаксическими операциями на глубоких структурах мозга, клиническими наблюдениями за больными, имеющими поражения различных подкорковых структур. В целом все высшие психические функции имеют и горизонтальную (корковую), и вертикальную (подкорковую) мозговую организацию. Изучение принципов организации мозговой деятельности проводится с использованием двух подходов. С одной стороны, изучаются микроструктуры различных мозговых образований (клеток, синапсов и т.д.) с использованием всех современных методов исследования, с другой стороны – полученные данные используются для построения общих представлений об интегративной системной работе мозга как целого. Современные методы исследования строения мозга позволяют не только обнаруживать статические характеристики нервных элементов, но и фиксировать их функциональные динамические изменения. Как известно, у человека по сравнению с другими представителями животного мира существенно больше развиты новые отделы мозга, прежде всего новая кора. В пределах новой коры наибольшее развитие получили ассоциативные отделы коры (рис.1). Одновременно у человека отмечается усложнение и дифференцировка ассоциативных таламических ядер, подкорковых узлов, а также филогенетически новых отделов мозгового ствола. Существенно более развиты у человека по сравнению со всеми представителями животного мира лобные доли мозга. На основании анализа экспериментальных данных, полученных в институте мозга АМН, а также обобщения огромного литературного материала О.С. Адриановым была разработана концепция о структурно-системной организации мозга как субстрата психической деятельности. В соответствии с этой концепцией структурно-системная организация мозга включает проекционные, ассоциативные, интегративно-пусковые и лимбико-ретикулярные системы, каждая из которых выполняет свои функции. Проекционные системы мозга – системы, которые обеспечивают анализ и переработку соответствующей по модальности информации. Ассоциативные системы мозга – системы, которые связаны с анализом и синтезом разномодальных возбуждений. Интегративно-пусковые системы мозга – системы, для которых характерен синтез возбуждений различной модальности с биологически значимыми сигналами и мотивационными влияниями, а также окончательная трансформация афферентных влияний в качественно новую форму деятельности, направленную на быстрейший выход возбуждений на периферию (т.е. на аппараты, реализующие конечную стадию приспособительного поведения). Лимбико-ретикулярные системы – системы, которые обеспечивают энергетические, мотивационные и эмоционально-вегетативные влияния. Все эти системы мозга работают либо одновременно, либо последовательно в тесном взаимодействии друг с другом. Работа каждой системы, процессы взаимодействия систем имеют не жестко закрепленный, а динамический характер. Динамичность эта определяется особенностями поступающих афферентных импульсов и спецификой реакции организма. Она проявляется на поведенческом, нейронном, синаптическом и молекулярном уровнях. Различным образованиям и системам мозга в разной степени свойственны две основные формы строения и деятельности – инвариантные, генетически детерминированные и подвижные, вероятностно-детерминированные (концепция О.С.Адрианова), что согласуется с идеями Н.П.Бехтеревой о существовании “жестких” и “гибких” звеньев систем мозгового обеспечения психической деятельности человека. В соответствии с концепцией О.С.Адрианова, несмотря на врожденную, достаточно жесткую организацию макросистем, им присуща определенная приспособительная изменчивость, которая проявляется на уровне микроструктур мозга. Каждая микросистема, входящая в ту или иную макросистему, динамична по своей структуре нервных и глиальных клеток, по их метаболизмам, синаптическим связям, кровоснабжению – по тем элементам, из которых складывается та или иная макросистема. Динамичность макросистем – важнейшее условие реализации как простых, так и более сложных физиологических процессов, лежащих в основе психической деятельности. Число исходных типов нервных клеток невелико, однако характер объединения нейронов в микро- и макроансамбли, их связи друг с другом, их расположение позволяют формировать бесчисленное количество вариантов связей, входящих в различные макросистемы с индивидуальными характеристиками. Таким образом, в мозговой организации можно выявить как общие принципы строения и функционирования, характерные для всех макросистем, так и динамически изменяющиеся индивидуальные особенности этих систем, определяемые составляющими их особенностями микросистем. Многочисленными работами выявлены индивидуальные варианты строения мозга, причем варьируют не только борозды и извилины, но и расположение цитоархитектонических полей (рис. 2). Одним из принципов структурной организации мозга является принцип иерархической соподчиненности различных систем мозга. Принцип иерархической соподчиненности различных систем мозга – принцип организации мозга, благодаря которому уменьшается число степеней свободы каждой системы и осуществляется управление одного уровня иерархии другими, а также контроль за этим управлением (на основе прямых и обратных связей). О.С.Адрианов выдвигает один из важнейших принципов структурно-системной организации мозга – принцип многоуровневого взаимодействия вертикально организованных (подкорково-корковых и горизонтальных корково-корковых) путей проведения возбуждения. Принцип многоуровневого взаимодействия вертикально организованных путей проведения возбуждения – принцип организации мозга, который предоставляет широкие возможности для различных типов переработки (трансформации) афферентных сигналов и является также одним из механизмов интегративной работы мозга. Таким образом, мозг представляет собой сложную единую метасистему, состоящую из различных макросистем (проекционных, ассоциативных, интегративно-пусковых, лимбико-ретикулярных), каждая из которых строится из различных микросистем (микроансамблей). Интегративная деятельность систем разных уровней обеспечивается их иерархической зависимостью и горизонтально-горизонтальными и вертикально-горизонтальными взаимодействиями (рис.3). Динамичность мозговых структур, их индивидуальная изменчивость достигаются за счет динамичности и изменчивости составляющих их микросистем. Качества динамичности и изменчивости присущи разным системам в разной степени. Данная концепция дает анатомическое обоснование двум основным принципам теории локализации высших психических функций, разработанной в нейропсихологии, – принципу системной локализации функций и принципу динамической локализации функций. Принцип системной локализации функций – принцип локализации психических функций, согласно которому каждая психическая функция опирается на сложные взаимосвязанные структурно-функциональные системы мозга. Принцип динамической локализации функций – принцип локализации психических функций, согласно которому каждая психическая функция имеет динамическую, изменчивую мозговую организацию, различную у разных людей и в разные возрасты их жизни. В нейропсихологии на основе анализа нейропсихологических данных (т.е. изучения нарушений психических процессов при различных локальных поражениях мозга) была разработана общая структурно-функциональная модель мозга как субстрата психической деятельности. Эта модель, предложенная А.Р.Лурия, характеризует наиболее общие закономерности работы мозга как единого целого и является основой для объяснения его интегративной деятельности. Согласно этой модели весь мозг может быть подразделен на три основных структурно-функциональных блока. Три основных структурно-функциональных блока мозга: энергетический блок, или блок регуляции уровня активности мозга; блок приема, переработки и хранения экстероцептивной (т.е. исходящей извне) информации; блок программирования, регуляции и контроля за протеканием психической деятельности. Каждая высшая психическая функция реализуется при участии каждого блока мозга. Блоки мозга характеризуются определенными особенностями строения, физиологическими принципами, лежащими в основе их работы, и той ролью, которую они играют в осуществлении психических функций (рис. 4). Первый – энергетический блок, или блок регуляции уровня активности мозга, включает неспецифические структуры разных уровней: ретикулярную формацию ствола мозга, неспецифические структуры среднего мозга, диэнцефальных отделов, лимбическую систему, медиобазальные отделы коры лобных и височных долей мозга. Данный блок мозга регулирует два типа процессов активации: общие генерализованные изменения активации мозга, являющиеся основой различных функциональных состояний, и локальные избирательные активационные изменения, необходимые для осуществления высших психических функций. Первый класс процессов активации связан с длительными тоническими сдвигами в активационном режиме работы мозга, с изменением уровня бодрствования, второй класс процессов активации – это преимущественно кратковременные физические изменения в работе отдельных структур мозга. Различные уровни неспецифической системы вносят различный вклад в обеспечение длительных тонических и кратковременных фазических процессов активации. Нижние уровни неспецифической системы (ретикулярные отделы ствола и среднего мозга) обеспечивают преимущественно первый класс процессов активации, более высоко расположенные уровни неспецифической системы (диэнцефальный, лимбический и особенно корковый) связаны преимущественно с регуляцией более кратковременных фазических, избирательных форм процессов активации. Медиобазальные отделы коры больших полушарий обеспечивают регуляцию избирательных селективных форм процессов активации, которая осуществляется с помощью речевой системы. Первый класс процессов активации связан преимущественно с работой медленно действующей системы регуляции активности; второй класс процессов активации обеспечивается более быстро действующей активационной системой, регулирующей протекание различных ориентировочных реакций. Неспецифические структуры первого блока по принципу своего действия подразделяются на восходящие (проводящие возбуждение от периферии к центру) и нисходящие (направляющие возбуждение от центра к периферии). Восходящие и нисходящие отделы неспецифической системы включают активационные и тормозные пути. Анатомические особенности неспецифической системы состоят в наличии в ней особых клеток, составляющих ретикулярную (сетчатую) формацию и обладающих, как правило, короткими аксонами, что объясняет сравнительно медленную скорость распространения возбуждения в этой системе. В неспецифических структурах обнаружены и длинноаксонные клетки, что обеспечивает быстрые активационные процессы. Корковые структуры первого блока (поясная кора, кора медиальных и базальных или орбитальных отделов лобных долей мозга) принадлежат по своему строению к коре древнего типа (5-6-слойной). Одно из функциональных назначений первого блока – регуляция процессов активации, обеспечение общего активационного фона, на котором разыгрываются все психические функции, поддержание общего тонуса ЦНС, необходимого для любой психической деятельности. Этот аспект работы первого блока имеет непосредственное отношение к процессам внимания – общего, избирательного и селективного, а также сознания в целом. Помимо общих неспецифических функций, первый блок мозга непосредственно связан с процессами памяти, с запечатлением, хранением и переработкой разномодальной информации. Первый блок мозга является непосредственным мозговым субстратом различных мотивационных и эмоциональных процессов и состояний (наряду с другими мозговыми образованиями). Лимбические структуры мозга, входящие в этот блок (область гиппокампа, поясной извилины, миндалевидного ядра и др.), имеющие тесные связи с медиальной и орбитальной корой лобных и височных долей мозга, являются полифункциональными образованиями. Они участвуют в регуляции различных эмоциональных состояний и прежде всего в регуляции сравнительно элементарных (базальных) эмоций – страха, боли, удовольствия, гнева, а также в регуляции мотивационных состояний и процессов, связанных с различными потребностями организма. В сложной мозговой организации эмоциональных и мотивационных состояний и процессов лимбические отделы мозга занимают одно из центральных мест. В связи с этим первый блок мозга воспринимает и перерабатывает самую различную интероцептивную информацию о состоянии внутренней среды организма и регулирует эти состояния с помощью нейрогуморальных, биохимических механизмов. Таким образом, первый блок мозга на различных ролях участвует в осуществлении любой психической деятельности и особенно в процессах, связанных с вниманием, памятью, эмоциональными состояниями и сознанием в целом. Второй блок – блок приема, переработки и хранения экстероцептивной (т.е. исходящей из внешней среды) информации включает в себя основные анализаторные системы: зрительную, слуховую, кожно-кинестетическую, корковые зоны которых расположены в задних отделах больших полушарий. Работа этого блока обеспечивает модально-специфические процессы, а также сложные интегративные формы переработки экстероцептивной информации, необходимые для осуществления высших психических функций. Модально-специфические пути проведения возбуждения имеют иную, чем неспецифические пути, нейронную организацию и четкую избирательность в реагировании лишь на определенный тип раздражителей. Все три анализаторные системы организованы по общему принципу, а именно: они состоят из периферического (рецепторного) и центрального отделов. Центральные отделы анализатора включают несколько уровней, последний из которых – кора больших полушарий. Периферические отделы анализаторов осуществляют анализ и дискриминацию стимулов по их физическим качествам (интенсивности, качеству, длительности). Центральные отделы анализируют и синтезируют стимулы не только по их физическим параметрам, но и по их сигнальному значению. В целом, анализаторы – это аппараты, подготавливающие ответ организма на внешние раздражители. Анализаторные системы характеризуются иерархическим принципом строения, причем нейронная организация различных уровней анализаторных систем различна. Кора задних отделов больших полушарий обладает рядом общих черт, позволяющих объединить ее в единый блок мозга. По терминологии И.П.Павлова, в коре задних отделов мозга выделяют “ядерные зоны анализаторов” и “периферию”. По терминологии Кэмпбелла, – первичные, вторичные и третичные поля. В ядерную зону зрительного анализатора входят 17, 18, 19-е поля; в ядерную зону кожно-кинестетического анализатора – 3, 1, 2, частично 5-е поля; в ядерную зону слухового анализатора – 41, 42 и 22-е поля, из них первичными являются 17, 3, 41-е, остальные – вторичные (см. рис.1) Функции первичной коры состоят в максимально тонком анализе различных физических параметров стимулов определенной модальности, причем клетки-детекторы первичных полей реагируют на соответствующий стимул по специфическому типу, не проявляя признаков угасания реакции по мере повторения стимула. Первичные поля коры по своей цитоархитектонике принадлежат к кониокортикальному или пылевидному типу коры, которая характеризуется широким 4-м слоем с многочисленными мелкими зерновидными клетками. Эти клетки принимают и передают пирамидным нейронам 3-го и 5-го слоя импульсы, приходящие по афферентным проекционным волокнам из подкорковых отделов анализаторов. Так, первичное 17-е поле коры содержит в 4-м слое крупные звездчатые клетки, откуда импульсы перключаются на пирамидные клетки 5-го слоя. От пирамидных клеток первичных полей берут начало нисходящие проекционные волокна, поступающие в соответствующие двигательные “центры” местных двигательных рефлексов (например, глазодвигательных). Эта особенность строения первичных корковых полей носит название “первичного проекционного нейронного комплекса коры” (по Г.И.Полякову, рис. 5). Все первичные корковые поля характеризуются топическим принципом организации, согласно которому каждому участку рецепторной поверхности (сетчатки, кожи, кортиевого органа) соответствует определенный участок в первичной коре, что и дало основание называть первичную кору проекционной. Величина зоны представительства того или иного участка в первичной коре зависит от функциональной значимости этого участка. Первичная кора организована по принципу вертикальных колонок, объединяющих нейроны с общими рецептивными полями. Первичные корковые поля связаны с соответствующими реле-ядрами таламуса. Вторичные корковые поля по своей цитоархитектонике характеризуются большим развитием клеток, переключающих афферентные импульсы 4-го слоя на пирамидные клетки 3-го слоя, откуда берут свое начало ассоциативные связи коры. Этот тип переключений носит название “вторичного проекционно-ассоциационного нейронного комплекса”. Связи вторичных полей коры с подкорковыми структурами более сложны, чем у первичных полей. Ко вторичным полям афферентные импульсы поступают не непосредственно из реле-ядер таламуса, а из ассоциативных ядер таламуса (после их переключения). Вторичные поля коры получают более сложную переработанную информацию с периферии, чем первичные. Вторичные корковые поля осуществляют синтез раздражителей, функциональное объединение разных анализаторских зон, принимая непосредственное участие в обеспечении различных гностических видов психической деятельности. Вторичные поля вместе с первичными составляют центральную часть анализатора или его ядро. Взаимодействие первичных и вторичных зон носит сложный характер, в условиях нормальной деятельности они обусловливают соответствующую соорганизацию возбудительных и тормозных процессов в первичных полях. Это и обеспечивает динамические свойства локализации высших психических функций. Электрическое раздражение вторичных воспринимающих зон вызывает у людей сложно оформленные зрительные образы, мелодии (в первом случае речь идет о зрительной коре, во втором – о слуховой) в отличие от элементарных ощущений (вспышка, звук), возникающих при стимуляции первичных зон. Третичные поля коры задних отделов больших полушарий находятся вне ядерных зон анализаторов. К ним относятся верхнетеменная область (7-е и 40-е поля), нижнетеменная область (39-е поле) – средневисочная область (21-е поле и частично 37-е) и зона ТРО – зона перекрытия височной, теменной и затылочной коры (поля 37-е, частично 39-е). Цитоархитектоника этих зон определяется в известной степени строением соседних ядерных зон анализаторов. Для третичных полей коры характерен “третичный ассоциативный комплекс”, т.е. переключение импульсов от звездчатых клеток 2-го слоя к клеткам 3-го слоя. Третичные поля не имеют непосредственной связи с периферией и связаны лишь с другими корковыми зонами. Функциональное значение третичных полей коры многообразно. С их участием осуществляются сложные надмодальностные виды психической деятельности – символический, речевой, интеллектуальный. Наибольшее значение имеет зона ТРО, обладающая наиболее сложными интегративными функциями. Третий структурно-функциональный блок мозга – блок программирования, регуляции и контроля за протеканием психической деятельности. Человек не только пассивно реагирует на доходящие до него сигналы. Он создает замыслы, формирует планы и программы своих действий, следит за их выполнением, реализует свое поведение, приводя его в соответствие с планами и программами.Он контролирует свою сознательную деятельность, сличая эффект действий с исходными намерениями и корригируя допущенные ошибки. Блок программирования, регуляции и контроля за протеканием психической деятельности включает моторные, премоторные и префронтальные отделы коры лобных долей мозга. Лобные доли характеризуются большой сложностью строения и большим числом двусторонних связей со многими корковыми и подкорковыми структурами. К третьему блоку мозга относится конвекситальная лобная кора со всеми ее корковыми и подкорковыми связями. Кора лобных долей мозга занимает 24% поверхности больших полушарий. В лобной конвекситальной коре выделяют моторную кору (агранулярную – 4-е, 6-е поля и слабогранулярную – 8-е, 44-е, 45-е поля) и немоторную (гранулярную – 9-е, 10-е, 11-е, 12-е, 46-е, 47-е поля). Эти области коры имеют различное строение и функции. Моторная гранулярная лобная кора составляет ядерную зону двигательного анализатора и характеризуется хорошо развитым 5-ым слоем – слоем моторных клеток-пирамид. В 4-ом первичном поле двигательного анализатора различные участки поля иннервируют различные группы мышц на периферии. В 4-ом поле представлена вся мышечная система человека. Раздражая различные участки 3-го и 4-го поля, У.Пенфильд уточнил конфигурацию “чувствительного и двигательного человечка” – зон проекции и представительства различных мышечных групп (рис. 6 и 7). Как видно из рисунка, “двигательный человечек” имеет непропорционально большие губы, рот, руки, но маленькое туловище. В 5-ом слое 4-го поля содержатся самые большие клетки ЦНС – моторные клетки Беца, дающие начало пирамидному пути. В 6-ом и 8-ом полях коры 5-й слой – менее широк, но по типу своего строения (наличию пирамид в 5-ом и 3-ем слоях) эти поля также относятся к моторным агранулярным корковым полям. 44-е поле (зона Брока) имеет хорошо развитые 5-й и 3-й слой, моторные клетки которых управляют оральными движениями речевого аппарата. Прецентральная и премоторная кора (4, 6, 8-е поля) получает проекции от ветролатеральных ядер зрительного бугра и т.д. Таким образом, многочисленные корково-корковые и корково-подкорковые связи конвекситальной коры лобных долей мозга обеспечивают возможности переработки и интеграции самой различной афферентации, возможности осуществления различного рода регуляторных влияний. Анатомическое строение третьего блока мозга обусловливает его ведущую роль в программировании, контроле за протеканием психических функций, в формировании замыслов и целей психической деятельности, в регуляции и контроле за результатами отдельных действий, деятельности и поведения в целом. А.Н.Леонтьевым многократно описана схема психической деятельности, которая в соответствии с моделью “трех блоков” может быть соотнесена следующим образом. Каждая психическая деятельность начинается с фазы мотивов, намерений, которые затем превращаются в определенную программу деятельности, после чего продолжается фаза реализации программы. Завершается все фазой сличения результатов с исходным образом результата. Первый блок мозга принимает участие в первичной стадии формирования мотивов. Он обеспечивает также оптимальный общий уровень активности мозга и избирательные формы активности, необходимые для осуществления конкретных видов психической деятельности. Первый блок мозга преимущественно ответственен и за эмоциональное “подкрепление” психической деятельности. С работой третьего блока мозга связана стадия формирования целей, программ, стадия контроля за реализацией программы. Операционная стадия деятельности осуществляется преимущественно с помощью второго блока мозга. Поражение любого из трех блоков (или поражение каких-либо отделов) отражается на любой психической деятельности, так как приводит к нарушению соответствующей стадии ее реализации. 5. ПРОБЛЕМА МЕЖПОЛУШАРНОЙ АСИММЕТРИИ МОЗГА И МЕЖПОЛУШАРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ Проблема межполушарной асимметрии мозга и межполушарного взаимодействия – одна из наиболее актуальных проблем естествознания. Данная проблема разрабатывается разными дисциплинами: нейропсихологией, нейроанатомией, нейробиологией, нейрофизиологией. Локальные поражения мозга как модель для изучения проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия представляют собой уникальную возможность исследования данной проблемы на человеке. Одним из основных принципов функционирования полушарий большого мозга является асимметрия. Первые представления о функциональной роли межполушарной асимметрии возникли лишь тогда, когда удалось установить локализацию нервных центров речи (моторного – центра Брока и сенсорного – центра Вернике в левом полушарии). Как показывают результаты изучения расщепленного мозга, левое полушарие в основном ответственно за язык и речь, а правое управляет навыками, связанными со зрительным и пространственным опытом. В других исследованиях выявляются тонкие различия в способах переработки информации двумя полушариями. Как полагают, левое полушарие осуществляет ее переработку аналитически и последовательно, а правое – одновременно и целостно. Каждое полушарие, видимо, имеет свои слабые и сильные стороны и каждое вносит свой вклад в мышление и сознание. Процесс формирования межполушарной организации психических процессов, специфического вклада каждого полушария в осуществление психической деятельности имеет название латерализация функций. Функциональная специализация полушарий медленно формируется в онтогенезе до 14—16 лет, достигает выраженности к зрелому возрасту (40-60лет) и постепенно нивелируется к старости (после 60 лет). У детей до 12 лет поражения левого полушария мозга не сопровождаются характерными нарушениями речевых функций (как у взрослых), так как не произошло разделения на доминантное и субдоминантное полушария. Процесс латерализации в онтогенезе идет нелинейно, с чередованием доминирования правого и левого полушарий, с постепенным переходом от дублирования функций к их полушарной специализации. Два мозговых полушария обладают специализированными функциями, но в интактном мозге они работают вместе, обусловливая поразительную приспособляемость человека и его необыкновенные способности к решению задач. Человек с неповрежденными связями между двумя полушариями при необходимости решить какую-либо задачу выбирает определенную стратегию. Он может, например, сконцентрировать свое внимание на звуках, поступающих в то или другое ухо, или избрать стратегию, опирающуюся на зрительные представления, а не просто на переработку вербальной информации. Например, чтобы запомнить пару слов “кабан-чемодан”, можно несколько раз повторить их в уме (активация левого полушария), а можно мысленно представить себе свинью, несущую чемодан (активация правого полушария). В связи с особым интересом к функциям разных полушарий возникал вопрос, нет ли каких-то анатомических или физиологических различий между полушариями, которые позволяли объяснить их специализацию. До недавнего времени считалось, что два полушария идентичны. Однако исследования, проведенные в последние два десятилетия, показали, что это не совсем так. В настоящее время получено большое количество данных о неравнозначности левого и правого полушарий головного мозга. К ним относятся анатомические, физиологические данные, материалы наблюдений за больными, имеющими сходные поражения левого и правого полушарий. Анатомические данные, полученные в Московском Институте мозга АМН, а также результаты зарубежных авторов свидетельствуют, что у животных (крыс, кошек, обезьян) имеются анатомические различия в строении левого и правого полушарий мозга. Наиболее отчетливые различия наблюдаются в височной области. Сотрудниками этого же института (Е.П.Кононовой, И.А.Станкевич, С.М.Блинковым) еще в 30-40-е годы были обнаружены структурные различия полей левого и правого полушарий головного мозга человека. При оценке размеров и площадей полей новой коры левого и правого полушарий было установлено, что общая площадь нижней лобной извилины (45-е поле) у правшей слева больше, чем справа. В нижнетеменных областях коры (поля 39-е и 40-е) слева увеличены размеры коры в глубине борозд. Островковая область слева больше, чем справа. Рядом авторов показано, что у правшей при очень высокой вариабельности борозд и извилин в левом и правом полушариях оперкулярная зона (или зона Вернике) в височной области в левом полушарии на одну треть больше, чем в правом (рис. 8). Отмечается морфологическая асимметрия сосудов средней мозговой артерии в левом и правом полушариях. По данным И.Н.Боголеповой и сотрудников, более чем в 54% случаев длина левого полушария превышает длину правого. В других исследованиях был обнаружен еще ряд проявлений асимметрии, большая часть которых коррелирует с функциональной право- или леворукостью (таблица). Изучение структуры полей у человека на нейронном уровне выявило латеральные различия. Установлено, что размеры нейронов 3-го и 5-го слоев в полях 44-ом и 45-ом в левом полушарии больше, чем в правом, как и гигантские пирамидные клетки Беца в 5-ом слое 4-го моторного поля в левом полушарии превышают те же нейроны в правом полушарии. Имеются данные о морфологическом различии в организации левого и правого таламуса, левого и правого хвостатого ядра в тех ядрах таламуса, которые связаны с речевыми функциями. Таким образом, можно убедиться, что морфологические различия между полушариями являются структурной основой функциональных различий. Межполушарная асимметрия мозга является объектом многочисленных физиологических исследований. Многими авторами изучаются ЭЭГ-проявления функциональной межполушарной асимметрии мозга, как в состоянии покоя, так и во время психической деятельности. При изучении межполушарных различий ЭЭГ в состоянии покоя одни исследователи отмечают большую выраженность депрессии альфа-ритма в левом полушарии по сравнению с правым, другие считают альфа-компоненты спектра ЭЭГ симметричными. Однако при интеллектуальной деятельности межполушарная асимметрия по показателям альфа-ритма усиливается. Во время интеллектуального напряжения выраженность альфа-ритма по амплитуде, индексу или суммарной энергии в левом полушарии ниже, чем в правом. Видное место в физиологическом изучении межполушарной асимметрии мозга занимает метод регистрации вызванных потенциалов (ВП). Вызванные потенциалы – биоэлектрические колебания, возникающие в нервных структурах в ответ на внешнее раздражение и находящиеся в строго определенной временной связи с началом его действия. Этот метод позволяет измерять реакцию мозга на раздражители. Например, когда человек видит вспышку света, в зрительной области коры почти одновременно возбуждается большое число нейронов, что ведет к изменению мембранных потенциалов у миллионов нервных клеток. Величина этого вызванного потенциала столь значительна, что ее могут зарегистрировать электроды, приложенные к коже головы. Поскольку электроды регистрируют также и случайную активность мозга, для точного измерения вызванного потенциала требуются неоднократное предъявление стимула и обработка полученных данных с помощью компьютера. С помощью метода вызванных потенциалов, возникающих при звуках человеческой речи у младенцев, которым едва исполнилась неделя, получены данные о том, что асимметрия строения мозга у новорожденных отражает функциональные различия. У 9 из 10 детей амплитуда реакции в левом полушарии заметно больше, чем в правом. При неречевых звуках – шуме или музыкальных аккордах – у всех 10 младенцев амплитуда вызванных потенциалов была выше в правом полушарии. При исследовании взрослых людей в ответ на зрительные стимулы ВП в задних отделах правого полушария опережает по времени ВП в левом полушарии, что расценивается как доказательство того, что в правом полушарии осуществляется первичный зрительно-пространственный анализ стимулов. По другим данным, ВП в правой височной области в ответ на зрительное структурное изображение характеризуется более богатым составом ранних составляющих, чем в левом полушарии. Уровень межполушарной асимметрии ВП (при прочих равных условиях) зависит от характера стимула и области регистрации ответа: при предъявлении и вербальных, и пространственно-структурных стимулов асимметрия ВП максимально выражена в височных областях коры. Эти и многие другие физиологические данные свидетельствуют о том, что лево-правая асимметрия биопотенциалов характерна для нормы и проявляется особенно четко в условиях психической деятельности. Асимметрия потенциалов носит региональный характер и зависит от характера выполняемой деятельности. Несомненна связь типа и степени асимметрии биопотенциалов с индивидуальным “профилем латеральности” испытуемого. Клинические наблюдения за больными с локальными поражениями левого и правого полушарий мозга дают богатый фактический материал о функциональной неравноценности полушарий. Начиная с открытия П. Брока “моторного центра” слов в левой нижне-лобной области и до настоящего времени клиника локальных поражений дает все новые разнообразные доказательства функциональной асимметрии полушарий. К ним относятся, прежде всего, многочисленные данные о появлении речевых нарушений (афазий) преимущественно при поражении левого полушария мозга; факты о ведущей роли левого полушария в осуществлении не только речевых, но и других, связанных с речью функций. Результаты этих исследований обобщены в работах А.Р.Лурия, в которых на большом клиническом материале обосновывается функциональное значение различных отделов левого полушария головного мозга в организации высших психических функций. Специальному анализу подвергались клинические материалы о связи между доминантностью полушария по речи и ведущей рукой. Выяснилось, что далеко не во всех случаях эти функции совпадают и что возникновение афазии при поражении полушария, противоположного ведущей руке, наблюдается лишь у правшей, но не у левшей и не у амбидекстров. Клинические наблюдения специфики нарушений психических функций при локальных поражениях левого и правого полушарий за последние годы подкрепляются и специальными исследованиями с использованием хирургических методов, направленных на “расщепление мозга”, метода односторонней электрошоковой терапии, метода Вада (введение амитала натрия в одну из сонных артерий). Данные методы дают новые возможности для изучения функций левого и правого полушарий мозга и роли различных, объединяющих их комиссур (рис. 9). Теория функциональной асимметрии мозга прошла несколько этапов развития. На первом этапе многие ученые считали, что левое полушарие является полностью доминантным по речи, мануальным функциям, а также другим высшим психическим процессам. Правому полушарию отводилась второстепенная, подчиненная роль в реализации всех психических процессов. Концепция левополушарной доминантности была основана на положении об абсолютной противоположности функций левого и правого полушарий мозга, при этом сама доминантность понималась как исключительная роль левого полушария в обеспечении речи и других, связанных с речью высших психических функций. Накопление фактов относительно участия правого полушария головного мозга в речевой деятельности, а левого – в невербальных, перцептивных формах психических процессов пошатнуло концепцию абсолютной доминантности левого полушария. На смену ей пришли представления об относительной доминантности левого полушария (у правшей) по отношению к речевым функциям и опосредованным речью психическим процессам и относительной доминантности правого полушария в реализации невербальных гностических функций. Сейчас проблема функциональной асимметрии полушарий по отношению к вербальным и невербальным функциям изучается, прежде всего, как проблема функциональной специфичности полушарий, т.е. как проблема специфичности того вклада, который делает каждое полушарие в любую психическую функцию. Функциональная специфичность левого и правого полушарий по отношению к разным функциям изучена в разной степени. В настоящее время можно считать установленными несколько основных положений, касающихся функциональной асимметрии больших полушарий. Первое положение теории функциональной асимметрии больших полушарий – положение, при котором функциональная асимметрия больших полушарий головного мозга, понимаемая как различное по характеру и неравное по значимости участие левого или правого полушарий в осуществлении психической функции, имеет не глобальный, а парциальный характер. В различных системах характер функциональной асимметрии может быть неодинаков. Как известно, выделяют моторные, сенсорные и “психические” асимметрии. Внутри моторной асимметрии могут быть выделены ручная (мануальная), ножная, оральная, глазодвигательная и др. Ведущей среди моторных асимметрий считается ручная. К сенсорным формам асимметрии относятся зрительная, слуховая, тактильная, обонятельная и др.; к “психическим” – асимметрия мозговой организации речевых и других высших психических функций (перцептивных, мнестических, интеллектуальных). Второе положение теории функциональной асимметрии больших полушарий – положение, при котором каждая конкретная форма функциональной асимметрии характеризуется определенной степенью, мерой. При учете количественных показателей можно говорить о сильной или слабой (моторной или сенсорной) асимметрии. Для точной характеристики той или иной асимметрии пользуются такими показателями, как коэффициент асимметрии. Третье положение теории функциональной асимметрии больших полушарий – положение, при котором функциональная асимметрия больших полушарий у взрослого человека есть продукт действия биосоциальных механизмов. Как показали исследования, проведенные на детях, основы функциональной специализации полушарий являются врожденными, однако по мере развития ребенка происходит усовершенствование и усложнение механизмов межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия. Раньше других проявляется асимметрия биоэлектрических показателей в моторной и сенсорной областях коры; потом – в ассоциативной (префронтальной и теменно-височной) зонах коры головного мозга. В целом проблема межполушарной асимметрии мозга восходит к работам неврологов XIX в. (Работы Ж. Було, 1825; П. Брока, 1861; А.Я. Кожевникова, 1847; К. Вернике, 1847 и др.). В настоящее время проблема межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия интенсивно разрабатывается во многих отечественных психологических и физиологических лабораториях (Л. Я. Балонов, В. Л. Деглин, Н. Н. Трауготт, Э. Г. Симерницкая, Т. А. Доброхотова, Н. Н. Брагина, В. Л. Бианки, В. М. Мосидзе и др.). Можно выделить два основных направления нейропсихологического анализа проблемы межполушарной асимметрии мозга и межполушарного взаимодействия: нейропсихологическое (клиническое и экспериментальное) и психофизиологическое. В современной нейропсихологии наметились два основных направления в изучении проблемы межполушарной асимметрии мозга. Первое направление в изучении проблемы межполушарной асимметрии мозга – направление, заключающееся в экспериментальном изучении специфики нарушения отдельных (вербальных и невербальных) психических функций при поражении симметричных отделов левого и правого полушарий мозга. Сопоставление конкретных форм нарушений высших психических функций при левосторонних и правосторонних очагах поражения позволяет выявить нейропсихологические симптомы, характерные для поражения только левого или только правого полушария. Подобное сопоставление показало, в частности, что различные звенья мнестической деятельности связаны с различными полушариями. Так, звено отсроченного воспроизведения запоминаемого материала преимущественно связано с работой левого, а непосредственного воспроизведения – с работой правого полушария. Нейропсихологическое изучение нарушений различных психических функций (памяти, интеллектуальной деятельности, произвольных движений и действий) показало, что произвольный уровень управления психическими функциями реализуется преимущественно структурами левого полушария, а непроизвольный - структурами правого. Второе направление в изучении проблемы межполушарной асимметрии мозга – направление, заключающееся в сопоставлении целостных нейропсихологических синдромов, возникающих при поражении симметрично расположенных структур левого и правого полушарий. Этот путь является традиционным для нейропсихологии. Изучению проблемы межполушарной асимметрии мозга посвящен ряд работ таких исследователей, как Э.Г. Симерницкая, Н.А. Филиппычева, Ю.В. Микадзе, Б.С. Котик, Н.К. Корсакова, Л. И. Московичюте, Е.Ю. Артемьева, Л.С. Назарова, Г.М. Насоновская, М.О. Шуаре; особенностям нарушения эмоционально-личностной сферы у больных с поражением правого и левого полушария мозга посвящены работы Е.Д.Хомской, Н.К.Батовой, Д. В. Ольшанского. Второе направление (психофизиологическое) составляют психофизиологические исследования нарушений психических процессов при локальных поражениях мозга. Исследования посвящены изучению генерализованной и локальной активациям во время познавательной деятельности (перцептивной, мнестической, интеллектуальной) у больных с локальными поражениями мозга (с использованием методов ВП, анализа частотно-амплитудных показателей ЭЭГ, асимметрии фронтов волн ЭЭГ, пространственной синхронизации биопотенциалов) (Е.Д.Хомская, И.Д.Демина, С.В.Квасовец). Изучение межполушарной асимметрии или межполушарных различий мозговой организации различных психических функций составляет лишь одну сторону проблемы функциональной специализации полушарий. Второй, не менее важный, но менее изученный аспект этой проблемы связан с исследованием процессов межполушарного взаимодействия как основы осуществления высших психических функций. В этом отношении наибольший интерес представляют данные о “ращепленном” мозге, т.е. о психических функциях у пациентов с перерезанными комиссурами, объединяющими оба полушария. Операция перерезки комиссур (из которых главной является мозолистое тело) была разработана американскими нейрохирургами П.Фогелем и Д. Богиным (1961) с целью хирургического лечения эпилепсий. Модель “ращепленного мозга” открыла широкие возможности для изучения механизмов межполушарного взаимодействия, а также для изучения работы левого и правого полушарий мозга в условиях их относительно изолированного функционирования (рис. 10). Исследование комиссуротомированных больных обнаружило целый комплекс нарушений психических функций, получивший в литературе название “синдром ращепленного мозга”. Характерными проявлениями этого синдрома являются аномия – нарушение способности давать отчет о всех видах сенсорной информации, поступающей в правое полушарие мозга (больные – правши), невозможность прочесть слова, предъявляемые в правое полушарие, особые нарушения письма и конструктивной деятельности, которые возникают при их выполнении одной рукой (больные могут правильно писать только правой, а рисовать только левой рукой) (рис. 11). Вот описание одного теста, специально предназначенного для выявления нарушений психических функций. Больная (с перерезанным мозолистым телом) сидит перед экраном, в центре которого нанесена небольшая черная точка. Экспериментатор просит испытуемую смотреть на точку не отрываясь. Затем справа от точки на миг появляется изображение чашки. Оно проецируется с помощью тахистоскопа – специального прибора, позволяющего точно контролировать время, в течение которого изображение остается на экране. Обычно подобные предъявления очень кратковременны – они длятся примерно десятую долю секунды, так что испытуемые не успевают отвести глаз от точки. Смысл этого в том, чтобы изображение попало только в одно полушарие мозга; в случае перемещения взора оно могло бы быть воспринято обоими полушариями (рис. 12). На вопрос, что она видела, больная отвечает: “Чашку”. Испытуемую опять просят пристально смотреть на точку, на этот раз слева от точки на миг появляется изображение ложки. На вопрос, что она видела, больная отвечает: “Ничего”. Затем исследователь просит ее, просунув руку в отверстие под экраном, выбрать на ощупь среди находящихся там предметов тот, который был бы похож на только что мелькнувшее изображение. Левой рукой, перебрав несколько предметов, больная выбирает ложку. На вопрос, что она держит в руках, она отвечает: “Карандаш”. В другом аналогичном тесте слева от точки было спроецировано изображение обнаженной женщины. Больная покраснела и захихикала. На вопрос о том, что она видела, ответила: “Ничего, просто вспышку света”. “Тогда почему же вы смеетесь?”- спросил ее экспериментатор. “Ну, доктор и машинка же у вас!” – ответила больная. Очевидно, что, когда изображение чашки попадало в правую часть поля зрения и поступало для переработки в левое полушарие, больная без труда называла предмет, который видела. Но когда изображение попадало в левую часть зрительного поля, сигналы от которого перерабатывались правым полушарием, больная отвечала, что ничего не видела. И все же переработка информации, очевидно, имела место, так как больная могла выбрать ложку среди ряда других предметов. У нее, как и у большинства людей ответственным за язык и речь было левое полушарие. При неповрежденном мозолистом теле левое и правое полушарие работают вместе, воспринимая предметы и давая им названия. Но у разделенного мозга каждое из полушарий оказалось в сущности слепым по отношению к тому, что видело другое полушарие. Правое полушарие – немое, оно узнавало ложку, но не могло назвать ее. Реакция ее на изображение обнаженной женщины, которое появилось слева от центра экрана, особенно интересна. Правое полушарие явно переработало поступившую зрительную информацию – после показа изображения больная покраснела и засмеялась. Но поскольку левое, вербальное, полушарие не знало, в чем дело, оно попыталось объяснить причину смущения, предположив, что его каким-то образом спровоцировала машина. В другом исследовании с применением тахистоскопа испытуемой сначала показывают четыре фотографии и сообщают, как зовут тех, кто на них изображен. Затем она садится перед экраном, на который проецируется составное изображение – например, слева от точки половина лица Саши, а справа – половина лица Димы. На вопрос, кого она видела, пациентка отвечает: “Диму”, т.е. ту часть фотографии, которую восприняло ее левое, владеющее речью полушарие. Позже составное изображение проецируется еще раз, но на этот раз испытуемой предлагают показать, кого именно она видела; она выбирает Сашу, которого видело ее правое, т.е. “немое” полушарие (рис. 13). Еще один интересный момент состоит в том, что испытуемые не замечали в изображениях, которые они видели, ничего необычного. Они воспринимали половину лица как целое лицо – иначе говоря, их мозг довершал картину. Этот аспект восприятия позволяет объяснить, почему больные с расщепленным мозгом обычно успешно действуют в повседневной жизни. Другой вспомогательный прием, который используется ими как в экспериментальных, так и в повседневных ситуациях, - это “перекрестная подсказка”. Одно полушарие использует доступные ему признаки, чтобы понять, какая информация используется другим полушарием. Например, если испытуемый должен распознать на ощупь связку ключей, которая находится в его левой руке (контролируемой правым полушарием), то левое полушарие может “догадаться” об этом по характерному звону и дать правильный ответ: “Ключи”, хотя ни зрительная, ни осязательная информация не была ему доступна. Однако следует отметить, что мозолистое тело не является однородным органом, представляя собой дифференцированную систему, различные участки которой выполняют дифференцированную роль в механизмах межполушарного взаимодействия. При перерезке задних отделов мозолистого тела возникает тактильная аномия в виде нарушения называния стимулов при их тактильном восприятии левой рукой (при сохранности называния тех же объектов при их ощупывании правой рукой), что объясняется разобщением задних отделов больших полушарий. При более задней перерезке мозолистого тела нарушение межполушарного взаимодействия проявляется только в зрительной сфере. Называние объектов, информация о которых поступает в правое полушарие, невозможно. Больные могут писать только правой, а рисовать – только левой рукой, хотя до операции они могли выполнять это обеими руками. Нарушение взаимодействия слуховых систем проявляется в виде невозможности воспроизведения слов, подаваемых в левое ухо, что наблюдается при повреждении передних и средних отделов мозолистого тела. При частичном поражении передних отделов мозолистого тела нарушается реципрокная координация движений и запаздывает время переноса кожно-кинестетической информации слева-направо и наоборот. Другой особенностью синдрома частичной перерезки мозолистого тела является нестойкость появляющихся симптомов, сравнительно быстрое восстановление психических функций. Специальным направлением исследовательской проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия являются исследования закономерностей онтогенеза парной работы полушарий. Функциональная неравнозначность полушарий проявляется уже на ранних ступенях онтогенеза. Поражения левого и правого полушарий приводят к различным по характеру расстройствам высших психических функций, как это наблюдается и у взрослых людей. Однако у детей нарушения речевых процессов проявляются менее отчетливо, чем у взрослых, и в наибольшей степени – в вербально-мнестических процессах. В ходе онтогенеза роль левого полушария в обеспечении речевых функций возрастает по мере изменения психологической структуры самой речевой деятельности. В то же время поражение правого полушария в детском возрасте приводит к более грубым пространственным нарушениям, чем у взрослых. Для детского мозга характерна высокая пластичность, из-за чего нейропсихологические симптомы поражения левого или правого полушарий отчетливо проявляются лишь при быстро развивающихся патологических процессах или непосредственно после мозговых поражений. Иначе протекают у детей и процессы межполушарного взаимодействия. При нарушении межполушарного взаимодействия вследствие патологического очага в мозолистом теле у детей “синдром расщепленного мозга” не возникает, что объясняется неразвитостью у них структур, объединяющих левое и правое полушария. Из-за позднего созревания мозолистого тела в детском возрасте взаимодействие полушарий протекает иначе, чем у взрослых, при более широком вовлечении экстракаллозальных комиссур. Таким образом, в ходе онтогенеза изменяются как функциональная специализация полушарий, так и механизмы их взаимодействия, все это указывает на то, что парная работа полушарий формируется под влиянием генетических и социальных факторов. У А.Р.Лурия можно выделить следующие положения о дифференциации функций доминантного исубдоминантного полушарий. ЛЕВОЕ доминантное полушарие: ?При поражениях левого полушария имеют место грубые афазии. ?Функциональная организация сенсорных процессов имеет более дифференцированный характер в данном полушарии. ?Гностические нарушения характеризуются более выраженной модальной специфичностью, чем при поражении правого полушария, которые носят глобальный полисенсорный характер. ?С левым полушарием мозга связана функция анализа собственного поведения с участием речевых процессов. ПРАВОЕ субдоминантное полушарие: ?Поражения правого полушария не затрагивают речевых центров. ?В меньшей степени участвует в реализации сложных интеллектуальных функций и обеспечении сложных форм двигательных актов. ?При повреждениях мозолистого тела и подаче раздражений в правое полушарие называние объектов невозможно, но сохраняется способность к их непосредственному восприятию и к диффузному различению смысла слов. ?При поражении субдоминантного полушария люди не проявляют выраженных нарушений активной речи, письма, чтения, даже при поражениях височной, теменно-затылочной, премоторной зон. ?Не отмечается дефектов процессов, которые формируются на основе речи. ?Не обнаруживается нарушение логического мышления. ?В сохранности остаются понимание логико-грамматических структур, формальные логические операции, счет. ?Нарушения кожной и глубокой чувствительности правой руки вызывается только поражениями постцентральных отделов левого полушария. Такие же нарушения кожной и кинестетической чувствительности в левой руке могут возникать при значительно более рассеянных поражениях коры субдоминантного полушария. ?Важнейшая характеристика – меньшая функциональная дифференцированность корковых структур правого полушария, связанных с сенсорными процессами. ?Это полушарие имеет непосредственное отношение к анализу той информации, которую субъект получает от своего собственного тела, и процессы не связаны с вербально логическими кодами. ?Поражения чаще (67 раз по сравнению с левым полушарием) приводят к нарушению нормального ощущения своего тела (“схемы тела”). ?Симптом игнорирования противоположной (левой) стороны тела и левой стороны пространства – невнимание к левой стороне (при поражении задних глубоких отделов правого полушария). ?Наблюдаются грубые нарушения схемы тела (голова, рука или нога воспринимаются больным как непропорционально большие или маленькие). Связанная с этим “апраксия одевания” встречается чаще в 4-5 раз, чем при поражении доминантного полушария. ?При поражении может захватываться сфера зрительного пространства: утрата способности к нормальной ориентации в пространстве (отчужденность знакомых предметов), эти дефекты мешают больным воспроизводить нужные конструкции. ?Поражения задних отделов субдоминантного полушария ведут к нарушению узнавания объектов (утрата чувства знакомости), непосредственного узнавания индивидуальных свойств объектов. ?Нарушения зрительного восприятия характеризуются бесконтрольностью того поиска, который осуществляет больной, оценивая объект (бесконтрольное угадывание). ?Ослаблена функция общего восприятия своей личности. ?Частый симптом при поражениях – своеобразное отсутствие восприятия своих собственных дефектов (анозогнозия). ?Отличительные признаки при этом от больных с “лобным синдромом” – это большая сохранность намерений и планов поведения. ?При глубоких поражениях правого полушария наблюдаются значительные изменения личности и сознания: нарушается анализ сигналов от своего тела, восприятие непосредственно ситуации – дефектно, отсутствие адекватной оценки своего состояния. К этому могут присоединяться явления дезориентации в окружающем, спутанность непосредственного сознания; эти нарушения могут быть замаскированы у больных с сохраненной речью, но дефекты наблюдаются при развернутой форме. В современной нейропсихологической литературе высказываются самые различные точки зрения относительно особенностей (или стратегий) работы левого и правого полушарий мозга. Все они характеризуют не тип поступающей в полушарие информации, а способ ее переработки. Е.Д.Хомская (1987) рассматривает эти принципы как полушарные факторы, характеризующие деятельность полушария как целого, и относит к ним следующие факторы: а) факторы, связанные с абстрактными, категориальными (вербально-логическими) и конкретными (наглядно-образными) способами переработки информации. Клинические нейропсихологические данные подтверждают самостоятельный характер этих двух способов обработки информации, хорошо изученных в общей психологии. После открытий П.Брока (1861) и К.Вернике (1874) речевые функции связывают с левым полушарием головного мозга. Позже клинические наблюдения показали, что левое полушарие играет ведущую роль в осуществлении не только речевых, но и других, не связанных с речью функциях; б) факторы произвольной (непроизвольной) регуляции психической деятельности. Клинические, экспериментально-психологические и психофизиологические данные указывают на то, что произвольный уровень регуляции высших психических функций связан по преимуществу с работой левого полушария мозга (у правшей), а непроизвольный, автоматизированный – с работой правого полушария. Нейропсихологические исследования, выполненные А.Р.Лурия и его сотрудниками, показали, что произвольная (“речевая”) регуляция движений и действий, произвольное запоминание и воспризведение вербального и невербального материалов, произвольная регуляция временных характеристик интеллектуальной деятельности в виде замедленности интеллектуальных операций, трудностей произвольного ускорения темпа выполнения задания страдают при преимущественном поражении левого полушария головного мозга. Поражение правого полушария головного мозга в большей степени связано с осуществлением автоматизированных, непроизвольно регулируемых функций, в частности автоматизированного письма. в) фактор осознанности (неосознанности) психических функций и состояний. Как показывают многочисленные наблюдения, поражения правого полушария значительно чаще, чем поражения левого, сопровождаются нарушением непосредственного осознания человеком своего дефекта. Данный симптом, известный в клинике под названием “анозогнозии”, может распространяться на зрительные расстройства (вплоть до слепоты), на двигательные нарушения (вплоть до паралича), на расстройства чувствительности (включая неощущение боли). В наиболее тяжелых случаях на фоне выраженных галлюцинаторных расстройств сознания у больных возникает чувство отсутствия левой половины тела. Нарушения осознания собственных дефектов при левосторонних поражениях мозга встречаются значительно реже; г) фактор сукцессивности (симультанности) в организации высших психических функций. Сукцессивность, понимаемая как последовательная, развернутая во времени организация психического процесса, подчиняющаяся определенной программе, в большей степени связана с работой левого полушария мозга (у правшей). Симультанный принцип функционирования или организации психической деятельности представлен в правом полушарии. Таким образом, можно сделать следующий вывод: межполушарная организация психических процессов – важнейшая психофизиологическая характеристика мозговой деятельности, основанная на диалектическом единстве двух основных аспектов (явлений): функциональной асимметрии (специализации) полушарий мозга и их взаимодействии в обеспечении психической деятельности человека. 6. НЕЙРОПСИХОЛОГИЯ И ПРАКТИКА Современный этап развития психологии характеризуется интенсивным внедрением психологических знаний в практику. Решение различных психологических задач методами психологии имеет большое значение не только с точки зрения эффективности различных отраслей общественной практики. Одним из важнейших результатов слияния науки и практики является развитие самой психологической науки, так как практические задачи, выполняемые психологической наукой, в значительной степени стимулируют развитие психологической теории. Таким образом, связь психологической науки с практикой обогащает и науку, и практику и отвечает интересам общества в целом. Охрана здоровья людей является одной из важнейших областей общественной практики, требующей участия психологов, в том числе специалистов в области нейропсихологии. Помощь больному человеку (взрослому, ребенку) при самых различных заболеваниях мозга (сосудистых, травматических, опухолевых и т.д.) в современных медицинских учреждениях оказывают не только врачи, но и психологи, что существенно повышает качество российского здравохранения. Тесную связь нейропсихологии с практикой здравоохранения можно проследить с самых первых шагов ее становления. Отечественная нейропсихология сформировалась как самостоятельная наука под воздействием потребностей практики – необходимости диагностики локальных поражений головного мозга и восстановления нарушенных психических функций. Уже первые нейропсихологические исследования, которые проводились в нашей стране Л.С.Выготским и А.Р.Лурия в конце 20-х и начале 30-х годов (в Клинике нервных болезней им. Г.И.Россолимо в Москве и в клиниках Украинского психоневрологического института в Харькове), были направлены на изучение не только структуры нарушений психических процессов у больных, страдающих паркинсонизмом и речевыми расстройствами (афазией), но и на выяснение путей компенсации этих нарушений. Эти исследования показали, что у больных с афазией частное речевое расстройство ведет к сложным системным изменениям многих психических функций, а у больных с паркинсонизмом распад относительно “элементарного” уровня организации движений может быть скомпенсирован в определенной мере путем включения сложно опосредованного речевого и смыслового уровней организации движения. Таким образом, было установлено, что высшие психические функции могут нарушаться на разных уровнях и что существуют два основных типа нарушений психической деятельности: один, при котором нарушение относительно “элементарных” уровней может быть скомпенсировано включением высших форм организации психической деятельности, связанных с речью; другой, когда нарушаются сами высшие формы организации психических процессов и системно с ними связанные более “элементарные”. Это положение впоследствии вошло в концепцию восстановления высших психических функций, разработанную А.Р.Лурия и его учениками. В годы Великой Отечественной войны практические задачи, вставшие перед нейропсихологией, неизмеримо возросли. Возникла настоятельная необходимость в окончательной разработке нейропсихологической диагностики локальных поражений головного мозга и нейропсихологических принципов восстановления нарушенных психических функций. В эти годы большой коллектив психологов под руководством А.Р.Лурия занимался изучением очаговых поражений мозга и методов восстановления нарушенных функций (речевых, двигательных и др.). Этому периоду работы отечественных психологов посвящен ряд публикаций: “Методика восстановительной трудотерапии при ранении верхних конечностей” (Запорожец А.В. Рубинштейн С.Я.); “Нарушение спонтанности при военных травмах лобных долей мозга” (Зейгарник Б.В.); “Гностическая чувствительность пораженной руки” (Леонтьев А.Н. Запорожец А.В. и др.). Одновременно с огромной практической работой в годы войны А.Р.Лурия интенсивно разрабатывал проблемы мозговой организации речи, проблемы афазии и восстановления речевых функций у больных с очаговыми поражениями мозга. Итогом изучения этих проблем явилась подготовка монографий: “Травматическая афазия” (1947) и “Восстановление функций после военной травмы” (1948), вошедших в основной фонд отечественной нейропсихологии. В годы становления нейропсихологии как самостоятельной научной дисциплины А.Р.Лурия пришел к твердому убеждению, которое стало аксиомой для отечественных нейропсихологов, что постоянное участие в практической работе, тесное сотрудничество с невропатологами и нейрохирургами являются основой поступательного развития нейропсихологии, так как дают уникальную возможность четкой проверки нейропсихологических гипотез, что крайне необходимо для создания теоретических представлений о мозговой организации психических процессов, т.е. для развития нейропсихологии как науки. В эти же годы сложилось тесное взаимодействие нейропсихологии с неврологией и нейрохирургией. Нейропсихология создавалась в то время, когда неврология начала испытывать необходимость дополнить методы, которыми она располагала, новыми приемами исследования, позволяющими получить значительно большую информацию о нарушенных функциях мозга. Неврология, изучая главным образом сравнительно элементарные сенсорные и моторные функции, располагает методами топической (или локальной) диагностики поражения преимущественно “чувствительных” и “двигательных” зон мозга (включая и кору больших полушарий). Однако эти зоны составляют лишь незначительную часть коры головного мозга. Огромные области коры мозга (почти две трети – ее вторичные и третичные поля), с точки зрения классической неврологии, являются “немыми”, так как их поражение не приводит к каким бы то ни было нарушениям чувствительности, рефлекторной сферы, тонуса и движений (мышечной силы различных двигательных органов). Однако при поражении этих областей мозга возникают сложные дефекты в виде нарушений различных высших психических функций (речевых процессов, разных форм восприятия, памяти, мышления и др.). Анализ этих нарушений экспериментально-психологическими методами и лег в основу нейропсихологической диагностики поражений головного мозга. Именно для целей диагностики локальных поражений мозга А.Р.Лурия и были разработаны нейропсихологические методы изучения высших психических функций, которые позволили с большой точностью определять зону поражения мозга. Эти методы направлены на изучение различных познавательных процессов (речи, восприятия, памяти, мышления), произвольных движений и действий (элементарных и сложных) и личностных характеристик, проявляющихся в поведении больного. Они позволяют охарактеризовать состояние изучаемых психических функций, т.е. состояние тех мозговых структур, которые обеспечивают их протекание. В основу этих методов была положена теория динимической локализации высших психических функций, разработанная Л.С.Выготским и А.Р.Лурия. Данные методы являются основным инструментом клинической нейропсихологической диагностики. В настоящее время на основе “луриевских методов” создаются и апробируются на больных с различными локальными поражениями мозга новые методы нейропсихологической диагностики: методы анализа нарушений различных пространственных функций, мышления, эмоционально-личностной сферы, методы нейропсихологического исследования детей с локальными поражениями мозга и др. Эти методы были разработаны А.Р.Лурия преимущественно на материале травматических и опухолевых поражений мозга. Однако они оказались адекватными для изучения и других форм локальных мозговых поражений. Так, данные методы широко используются для исследования различных сосудистых поражений головного мозга. Их использование позволило выделить нейропсихологические синдромы поражения основных магистральных сосудов мозга (передней, средней и задней мозговых артерий) и описать новую симптоматику спазма мозговых сосудов, динамических нарушений кровообращения. Использование нейропсихологических методов для исследования больных с сосудистыми поражениями головного мозга показало, что эти методы выявляют не только грубые изменения мозговой ткани, но и сравнительно тонкие изменения, связанные с нарушением кровотока. Широкое применение нашли нейропсихологические методы исследования в клинике инсультов. Они оказались адекватными и для изучения многих других мозговых заболеваний, сопровождающихся локальной симптоматикой – при менингоэнцефалите, эпилепсии различной этиологии, инфекционных, паразитарных заболеваниях мозга и др. Специальную область применения нейропсихологических методов составляет клиника локальных поражений головного мозга у детей. Методы нейропсихологической диагностики были разработаны для определения зоны поражения мозга взрослых больных. Однако оказалось, что после определенной адаптации нейропсихологические методы с успехом могут быть использованы и для изучения детей с локальными поражениями мозга. В исследованиях Э.Г.Симерницкой на материале 300 наблюдений установлено, что нейропсихологическая симптоматика в детском и взрослом возрасте четко различается. Прежде всего, эти различия касаются симптоматики поражения левого полушария мозга. У детей (до 6-7 лет) нарушения речевых процессов при поражении левого полушария проявляются значительно менее отчетливо, чем у взрослых, причем наиболее уязвимой в детском возрасте является вербально-мнестическая функция. Роль левого полушария в обеспечении речевых функций в онтогенезе возрастает. Иные симптомы возникают у взрослых и детей при поражении правого полушария. У детей нарушения перцептивных, прежде всего пространственных, функций в этих случаях выступают более отчетливо, чем у взрослых. В отличие от взрослых у детей поражения гипоталамо-диэнцефальных структур приводят к отчетливым вербально-мнестическим и перцептивным нарушениям, что связано со спецификой межполушарного взаимодействия в детском возрасте. За последние годы развитие технических средств диагностики локальных поражений головного мозга (ангиографии, пневмо- и вентрикулографии, компьютерной томографии и др.) изменило место нейропсихологического диагностического исследования в системе различных диагностических мероприятий. Ангиография – метод рентгенологического исследования кровеносных лимфатических сосудов после введения в них рентгеноконтрастного вещества. Компьютерная томография – метод, соединяющий достижения рентгеновской и вычислительной техники, дающий точные детальные изображения малейших изменений плотности мозгового вещества (рис. 14). На сегодняшнем этапе развития медицины нейропсихологические методы исследования все больше начинают использоваться не столько для установления зоны поражения мозга, сколько для оценки динамики состояния высших психических функций в до- и послеоперационных периодах заболевания. Нейропсихологические симптомы, отражающие функциональное состояние мозга и его отделов, появляются раньше и исчезают позже, чем какие-либо другие симптомы, что и позволяет по особенностям осуществления различных психических процессов судить о динамике состояния пораженных участков мозга. Важно отметить также, что в ряде случаев нейропсихологическое исследование обнаруживает иную (как правило, более широкую) симптоматику, свидетельствующую о поражении более широкой зоны мозга, чем это следует из результатов контрольных рентгенографических исследований. Рентгенограмма – зафиксированное на пленке изображение объекта, возникающее при взаимодействии рентгеновских лучей. Рентген дает один вид части тела, а компьютерная томография позволяет получить множество изображений одного и того же органа и таким образом достроить внутренний поперечный срез этой части тела (рис. 15). Подобные расхождения не случайны и указывают на то, что нейропсихологические симптомы возникают не только при грубых органических очаговых поражениях мозга, но и при более тонких функциональных изменениях состояния мозговой ткани. Нейропсихологические методы исследования “чувствительны” к самым различным изменениям функционального состояния мозга, в частности к перифокальным нарушениям кровообращения, и более тонко, чем технические средства, отражают патологическое состояние различных мозговых структур. Дальнейшее изучение характера и динамики нарушений высших психических функций и их сопоставление с данными контрастной рентгено- и томографии позволит ответить на вопрос о границах “чувствительности” нейропсихологических методов исследования в клинике локальных поражений головного мозга и уточнить природу самих нейропсихологических симптомов. Методы нейропсихологической диагностики не потеряли и своего первоначального назначения как инструмента постановки топического диагноза во всех случаях, когда неврологическое или нейрохирургическое учреждение не располагает еще всеми техническими способами определения зоны поражения мозга с помощью различной современной аппаратуры. Методы нейропсихологического исследования показали свою эффективность и в клинике психических заболеваний, прежде всего в клинике старческой деменции и старческих психозов, связанных с болезнью Альцгеймера, Пика и др. Особую область применения нейропсихологических методов составляет их использование в целях контроля за ходом лекарственной терапии больных, перенесших нейрохирургические операции, а также в целях оценки успешности того или иного хирургического приема или типа операции. В этих случаях по динамике изменения высших психических функций можно судить об эффективности того или иного лечебного мероприятия. Методы клинической нейропсихологии, разработанные А.Р.Лурия, нашли широкое практическое применение не только у нас, но и за рубежом. Так, в США, Дании, Финляндии, Швеции, Англии, Польше и других странах эти методы используются как в неврологических, так и в психиатрических клиниках для дифференциации неврологических заболеваний. Таким образом, диагностическое направление практического применения различных нейропсихологических методов исследования (клинических и психофизиологических) является важнейшим, цель которого состоит в определении зоны поражения мозга и оценке динамики состояния высших психических функций в до- и послеоперационном периоде заболевания. Реабилитационное направление практического применения нейропсихологических методов исследования – направление, изучающее восстановление высших психических функций, нарушенных вследствие локальных поражений мозга. Данное направление разрабатывалось в нейропсихологии одновременно и в тесной связи с диагностическим. В годы Великой Отечественной войны впервые в массовом масштабе начали использоваться нейропсихологические методы восстановления психических процессов (прежде всего речи). В эти годы А.Р.Лурия были разработаны теоретические основы и методика обучения больных с травматической афазией и сформулированы основные принципы восстановления высших психических функций человека. Эти принципы основаны на обще- и нейропсихологических представлениях о психологическом строении высших психических функций при локальных поражениях мозга, выдвигавшиеся сторонниками психоморфологической концепции. Российская нейропсихология впервые заявила о принципиальной возможности восстановления нарушенных психических функций путем перестройки функциональных систем, на которых они базируются, замены нарушенных звеньев сохранными и т.д. В годы войны А.Р.Лурия и другими советскими психологами (А.В.Запорожцем, Б.Г.Ананьевым, А.Н.Леонтьевым и др.) были разработаны научно обоснованные методы восстановления различных психических функций – двигательных, гностических, речевых, интеллектуальных и установлено, что при организации восстановительного обучения необходим предварительный тщательный нейропсихологический анализ психологической структуры расстройства речевых и других высших психических функций. Лишь после этого анализа могут быть выбраны соответствующая программа и методика восстановительного обучения. В настоящее время практическая работа по восстановлению нарушенных психических функций и реабилитации личности больного с помощью нейропсихологических методов в нашей стране проводится в ряде лабораторий. Одной из ведущих является лаборатория экспериментальной и прикладной психологии факультета психологии Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, работающая на базе Клиники нервных болезней Первого Медицинского института. Контингент больных, нуждающихся в восстановительном обучении, очень велик: это больные, перенесшие инсульт, различного рода травмы мозга, разного рода аневризмы и т.д. Как известно из неврологии, функции пораженного мозга могут восстанавливаться различными путями: постепенным спонтанным восстановлением угнетенного функционального состояния мозга – по механизму “диашиза” (вследствие растормаживания инактивных нервных структур); спонтанным изменением межполушарных отношений в организации функции или замещением разрушенных участков мозговой ткани соседними и перестройкой мозговых основ функции, введением новых звеньев в функциональную систему, лежащую в основе психической функции. Именно последний путь и является основным в нейропсихологии, хотя в восстановительной работе используются также фармакологические средства, улучшающие общее функциональное состояние мозга. За последнее время разработан и апробирован целый ряд новых методов восстановления речи: методы восстановления устной экспрессивной и импрессивной речи при различных формах афазии, аудиовизуальный метод, методы восстановления номинативной функции речи, “предупреждающий метод” восстановления речи, эффективный на ранних стадиях заболевания, групповые методы работы с больными, обеспечивающие благоприятные условия для развития вербальной и невербальной коммуникаций, и ряд других. Помимо речи, объектами нейропсихологической восстановительной работы становятся и другие виды высших психических функций: разные виды мнестической и интеллектуальной деятельности, личностные качества больного. В Институте нейрохирургии им. Н.Н.Бурденко разработаны методы оценки спонтанного восстановления различных мнестических функций в процессе медикаментозного лечения больных, перенесших тяжелую черепно-мозговую травму, а также методы направленного восстановления мнестических функций. Одной из наиболее сложных областей восстановительной нейропсихологической работы является восстановление отдельных аспектов интеллектуальной деятельности, нарушенных вследствие локальных поражений головного мозга. Однако и в этой области достигнуты определенные успехи. Установлено, что процесс решения арифметических задач (как одной из форм интеллектуальной деятельности) в известной степени может быть скомпенсирован, при этом методы восстановительной работы определяются локализацией очага поражения и, следовательно, структурой нарушения процессов мышления. В случае поражения лобных долей мозга методы восстановительного обучения направлены на преодоление дефектов внимания, общей инактивности поведения, на восстановление мотивов и контроля за своими действиями. В случае поражения теменно-затылочных отделов мозга восстановительное обучение направлено на преодоление нарушений пространственной ориентировки, пространственного восприятия, понимания логико-грамматических конструкций. В последние годы успешно исследуются возможности целенаправленного воздействия на эмоционально-личностные качества больных с локальными поражениями мозга. Для этой цели используются групповые занятия с больными. В процессе групповых занятий, помимо компенсации речевых нарушений, возникают изменения в эмоционально-личностной сфере, улучшении общего эмоционального состояния, формировании адекватных социальных установок. Нейропсихологические методы диагностики локальных поражений головного мозга и методы восстановления нарушенных психических функций, основанные на современных нейропсихологических представлениях о системной динамической локализации высших психических функций, выдержали длительную и всестороннюю проверку практикой. Они адекватны во всех случаях, когда возникает необходимость в оценке локальных (системных) патологических изменений в работе мозга. Нейропсихологический подход – направление практического применения нейропсихологических методов исследования, изучающее здорового человека. В настоящее время в этом направлении эффективно разрабатывается проблема вариантов межполушарной асимметрии в норме и корреляции между “профилем латеральности” (т.е. соотношением моторных и сенсорных функций, оцениваемых с помощью стимулов, адресующихся к правой и левой стороне тела) и различными высшими психическими функциями (разными видами восприятия, мышления, особенностями речевых процессов и т.д.), а также личностными характеристиками испытуемых. Таким образом, учитывая, что мозг и психика – проблема междисциплинарная, ее изучение осуществляется различными науками, различными путями. Один из наиболее плодотворных путей тот, по которому идет нейропсихология, вооруженная современными психологическими, анатомическими и физиологическими знаниями.
https://studsup.ru/